Старообрядцы края этот убор не носили, отдавая предпочтение собственным сашмурам. Старинные женские головные уборы. Карелия

Вы заметили, что у наших несовременные лица? – спросил старовер Владимир Шамарин и тут же сам ответил на свой вопрос: – Характер и суть человека должны сочетаться с костюмом. Косоворотку или сарафан не на каждого можно надеть».

Семья Алексея Безгодова, председателя Новгородской поморской старообрядческой общины / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

На несовременность лиц сложно не обратить внимания. Даже в обычной одежде староверы нередко выглядят как люди из другого века. Человеку, далекому от русской истории, бородачи в косоворотках могут показаться странными, эдакими «идейными ряжеными». Но веру без сохранения традиций, в том числе и в одежде, не сберечь. Потому, возможно, взгляды ревнителей древнего благочестия станут хотя бы понятнее, если мы попытаемся «прочесть» их костюм. Рассказать в одной статье о дресс-коде староверов всех согласий невозможно. Мои герои – староверы-беспоповцы из крупных городов Северо-Запада.

Люди существуют в определенную эпоху, потому говорить о них в отрыве от исторического контекста неверно. Конечно, сегодняшние староверы отличаются от своих предков, живших много веков назад, ведь внешняя жизнь влияет и на внутреннюю. Хотя у старообрядцев исстари существуют свои правила, их строгость и соблюдение – личное дело каждого.

Далеко не все в повседневности одеваются по завету предков, но некоторые правила стараются соблюдать строго. Так, строгий старовер не должен «замирщаться», то есть бывать в храме иноверцев во время службы (исключение – посещение новообрядческих соборов ради поклонения чудотворным иконам. – Прим. авт.); обязан «соблюдать личную посуду», то есть не пользоваться с иноверцами общей, и так далее. Свои правила есть и в одежде, поскольку костюм – отражение картины мира человека, «ментальный паспорт».

По канону

Димитрий Урушев в кафтане (справа) на приеме у предстоятеля РПСЦ

– Традиционный русский костюм, носившийся большинством староверов еще сто лет назад, ныне вышел из каждодневного употребления, – говорит историк-религиовед Дмитрий Урушев. – Он надевается только для посещения служб в храмах. В обычной жизни старообрядцы носят самую обычную одежду. Единственное правило, соблюдаемое ими в одежде: скромность.

Основа традиционного староверческого платья – русский крестьянский костюм. В XVIII веке, когда формировались старообрядческие купечество и мещанство, быт горожан мало отличался от крестьянского. Тем более что в города переселялись разбогатевшие мужики, выкупаясь из крепостной зависимости. С собой они приносили деревенские привычки, в том числе расположенность к русской одежде.

В XVIII столетии старообрядцы одевались исключительно по-народному. Этого требовали и законы царской России. Например, указы Петра I предписывали староверам носить именно русское платье, да еще и намеренно архаичного покроя – по моде чуть ли не середины XVII века. В XIX столетии старообрядцы–купцы и мещане начинают постепенно приобщаться к современной европейской одежде. Это хорошо заметно на портретах и фотографиях той эпохи. Сегодня мегаполисы уничтожили традиционную культуру. Даже если город и не раздавил деревню, городской быт полностью вытеснил крестьянский уклад. Поэтому и староверам все сложнее и труднее соответствовать древним традициям.

Покрой христианской одежды не определен церковными канонами. В прежние времена существовало множество различий в одежде между староверами разных согласий. Элементы и уровень строгости в правилах менялись от века к веку. Правила были общими среди всех согласий с поправкой на региональные особенности общин. В отдельных местностях дресс-код предков еще может соблюдаться. Кстати, староверы-поповцы с 1990-х годов стали возрождать обычай ношения повойников замужними женщинами. У беспоповцев женщины надевают повойники изредка, обычно на свадьбах. Невесте перед молебном расплетают косу, заплетают две и надевают повойник. Но после повойники надевают редко.

В прежние времена мужчины носили только порты (нижние и верхние) без ширинок, нижнюю рубаху, верхнюю косоворотку. Ни у мужчин, ни у женщин не было одежды с короткими рукавами.

Женский костюм: нижняя длиннорукавная сорочка, сарафан, головной убор (платок, повойник), невысокие чулки. Белье не носили. И мужчины, и женщины зимой надевали зипуны, длинные шубы, шерстяные носки и чулки. Требования к обуви сегодня практически ушли в «былое и думы». А раньше мужчины должны были заправлять штаны в сапоги с высокими голенищами (в лаптях порты обвязаны). Сапоги носили на низком каблуке. У женщин сапожки были короче, каблуки тоже порицались. Туфли воспринимались как тапки, на выход обували исключительно сапоги. Наставники и причетники местами до сих пор носят сапоги. В любом случае староверческий дресс-код не догмат, а дань традиции.

Староверы – традиционное самоназвание всех ревнителей церковной старины. Название «старообрядцы» было введено в официальное употребление при Екатерине II вместо прежнего уничижительного термина «раскольники». Старообрядцами и староверами называют себя и поповцы (у них есть священники), и беспоповцы. И те, и другие верят в святую апостольскую церковь, крестное знамение совершают двумя перстами. Направление беспоповцев сложилось к концу XVII века, после смерти священников-староверов, рукоположенных еще до реформы патриарха Никона – до раскола. Представители разных направлений (согласий) молятся только в своих храмах.

На Северо-Западе среди староверов-беспоповцев сильны традиции федосеевцев. Название согласие получило по имени своего основателя – Феодосия Васильева. Одной из отличительных черт федосеевцев было безбрачие: до молитвы допускались либо холостые, либо овдовевшие, остальные только присутствовали. Совместная трапеза «брачных» и «безбрачных» тоже не допускалась.

________________________________________

Фольклорный элемент

– Ася, встречай гостей! – скомандовал зычный мужской голос, когда дверь открылась. А затем на пороге появился сам хозяин – богатырь под стать своему голосу. Ася – кошка, ее хозяин – Алексей Безгодов, старовер-беспоповец Поморского согласия, председатель новгородской общины.

На фото у староверов руки обычно сложены на груди, как и на старых портретах и дагеротипах. Сами староверы этот жест объясняют как знак покорности Богу / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Каким воображение рисует русского мужика? Косая сажень в плечах, борода лопатой, взгляд с хитрым прищуром, в доме – домострой, на душе – покой? Ну, значит, писать портрет Алексея Безгодова нет необходимости – он именно такой. Суровый, как сибирский мороз, горячий, как самовар, при этом заботливый и нежный с женой и детьми, несмотря на строгость. А правило не пускать в дом чужих – не догмат. Несмотря на тесноту и неустроенность, Безгодовы часто принимают гостей и весьма радушны. После визита к ним стереотипов в моей голове поубавилось.

Алексею 40 лет, он – потомственный старовер, историк, окончил РГГУ, работал в МГУ, готовится к защите кандидатской о старообрядчестве. Изучает архивы, пишет научные статьи, участвует в конференциях. Мы сидим в «кабинете» Безгодова – на кухне однокомнатной хрущевки в центре Великого Новгорода. За обеденным столом он редактирует староверческий узор в фотошопе. Перерисовывает орнаменты из старинных книг. У Алексея небольшое издательство, на свои средства он издает староверческую литературу. Обрабатывает фотографии, делает орнаменты, отправляет книги в типографию и заказчику. Пока в новой квартире идет ремонт, Алексей с супругой Натальей и четырьмя детьми живут на съемной.

Когда Алексей сделал Наталье предложение, та, к радости жениха, сказала, что хочет выйти замуж в сарафане. Жених на брачный молебен надел косоворотку. Большинство причетников венчаются в традиционной одежде. После свадьбы Безгодовы стали жить в Новгороде, родном городе Натальи. Гражданская регистрация брака для староверов не очень важна: Алексей и Наталья официально оформили отношения через полгода после венчания, а, к примеру, дед и бабушка Алексея и вовсе обошлись без ЗАГСа. Старшая дочь Безгодовых, Ульяна, – первоклассница. 5-летний Гурий с сестренкой Павлой ходят в садик. А младшая, Кира, пока дома – ей всего годик. Дети посещают обычный сад, школу, ходят в кружки. Ульяна занимается фольклором, Гурий – рисует. Дети в семье Безгодовых впитывают правила поведения взрослых. В обычной жизни нарядами они ничем не отличаются от сверстников. В храм Гурия одевают как отца, девочек – как мать.

Наталья Безгодова с дочерью Кирой / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Алексей носит и косоворотки, и обычные рубахи с футболками. На богослужение, как и положено, надевает азям. В Москве мужик в косоворотке не диво, но в других местах происходили курьезы. В Новгороде и небольших городах Алексей Безгодов не раз слышал в свой адрес: «ZZ-top», «Дед Мороз», «бен Ладен». Бывало, с кулаками нападали. На Безгодова нередко хотели посмотреть как на оживший «фольклорный элемент». Алексей с христианской кротостью терпел людское любопытство и во внимании не отказывал.

Кириллу Кожурину амплуа «фольклорного элемента» тоже знакомо и неприятно. Его возмущает стереотип далеких от старой веры людей: якобы старовер должен ходить в азямах и зипунах, хотя апостолы их точно не носили. У Кожурина – философа и писателя – любовь к прекрасному отражается в гардеробных экспериментах. Шелковые рубашки, бархатные пиджаки, атласные жилеты и, естественно, нарядные косоворотки… Стиль «денди-христианина» сочетает в себе тоску по роскоши и блеску XIX века, традиционное русское платье и богемный шик. К выбору наряда он подходит трепетно, гламурно смыкая прошлое с настоящим. Для церковных мероприятий – косоворотки, для театров (правила осуждают зрелища, но разве может философ без оперы?) – френчи…

Бархатный пиджак и атласный жилет не повседневная одежда, а вариант для выхода в свет / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Моленная одежда

На богослужение старовер надевает соответствующую одежду – моленную, но, выйдя в общество, ассимилируется. Староверка, поющая на клиросе в сарафане, может выбрать брюки в обычной жизни. Сегодня появление в чужой среде в сарафанах и косоворотках скорее исключение, чем правило. Лет тридцать назад требования к одежде постоянных прихожан были строже: все мужчины стояли на службе в «полуазямах» – длинных черных халатах, а женщины – в сарафанах. Хранили богослужебную одежду в храме. Черные сарафаны и платки у причетниц – наследие федосеевской традиции. В Московской общине беспоповцев у женщин голубые сарафаны и белые платки. Обычно дресс-правила распространяются только на участвующих в богослужении, остальные одеваются более свободно. Моленную одежду причетники заказывают сами, соблюдая принятые требования конкретной общины, но бывает, община закупает одежду сообща ради единообразия.

– Надо полагать, в XIX веке окончательно формируется важнейшая часть мужского староверческого гардероба – азям, обязательный атрибут моленной одежды, – объясняет Дмитрий Урушев. – Его также называют кафтаном, поддевкой, армяком, халатом и хитоном, шабуром, понитком. Длинный кафтан из черного сукна на манер великосветского фрака эффектно смотрелся с начищенными до блеска сапогами «гармошкой» или «бутылками».

Название «азям» происходит от арабского слова «аджем», означающего любую чуждую нацию. Сегодня черный азям – обязательная одежда духовного наставника и причетников. Прообраз современного азяма – подрясник. Добротный шерстяной азям Алексея Безгодова – московского типа: отрезной по талии с многочисленными сборками. Застежка, как и положено, на левую сторону, на крючки, хотя бывают и на пуговицах.

Владимир Шамарин, наставник Поморской общины в Санкт-Петербурге / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

…Голос у 55-летнего Владимира Шамарина молодой и сильный, «тренированный». И это неудивительно: Владимир на клиросе с 16 лет. Он наставник Поморской общины в Санкт-Петербурге. Наставник – это, скорее, старший брат, но не посредник между Богом и человеком. Невская обитель находится на территории Казанского кладбища, на котором когда-то хоронили и староверов. Современное «административное» здание, напоминающее замок, видно с улицы, а старый храм спрятан от посторонних глаз за могилами. Мы сидим в келье, в которой совершаются заказные службы, у входа висят азямы. В детстве Владимир ходил в обычной мирской одежде. В школе веру не афишировал, хотя близкие друзья знали. Окончил ИНЖЭКОН, работал в конструкторском бюро.

– Если я сниму азям, вы увидите, что на мне яркая бирюзовая косоворотка, – смеется Шамарин. – Азямы бывают разных фасонов. Сегодня традиции смешались. Раньше по крою можно было понять социальное положение человека: например, азямы со сборками на поясе носили женатые. Тот, что на мне – с двумя клиньями на талии, традиционно носили небрачные или вдовцы. Потому в питерской общине клирошане носят азямы такого покроя. А в нашей московской общине азямы немного другие. У меня азям холостого мужчины, хотя я женат. Это наследие федосеевской традиции. Более строго традиции соблюдаются не только в богослужебной, но и в похоронной одежде.

Исстари моленный костюм женщины у беспоповцев – это нижняя рубаха с поясом, сарафан, два платка – нижний и верхний. Моленный сарафан отличали три пары встречных складок, заложенных от ворота до середины лопаток и простроченных на спинке. Спереди сарафан застегивался на пуговицы с накидными петлями. Причем количество пуговиц должно быть кратно символическим для христиан цифрам: 30, 33, 38, 40 (правда, сарафаны с пуговицами были приняты не везде). Подол сарафана сзади должен лежать на земле, а его передняя часть не должна прикрывать носки обуви. Обычно моленные сарафаны шили из ткани темно-синего, темно-коричневого или черного цвета. Красный считался нескромным, для богослужений не подходил. Об этом сказано в Уставе федосеевцев 1809 года. Кирилл Кожурин неприятие красного объясняет так:

– Во-первых, федосеевцы придерживаются монашеского стиля в одеяниях, поэтому у них до сих пор преобладают темные цвета, а, во-вторых, красный цвет, по крайней мере на Севере, мог ассоциироваться со свадебным нарядом. А федосеевцы – безбрачники.

В храм сарафаны прихожанки у федосеевцев не опоясывают. Фигура молящейся должна быть скрыта. Именно по этой причине федосеевский Собор 1751 года запретил подпоясывать сарафан. А староверки других согласий носят пояс поверх сарафана. В Поморской общине женщины приходят на службу в черных сарафанах – их надевают поверх обычной одежды и хранят в храме. На Урале носят синие – настоящие поморские. В дни церковных праздников в Поморской общине прихожанки темные платки меняют на белые и под сарафан надевают белые кофты. В некоторых регионах у женщин есть аналог азяма. В Удмуртии его называют летником, а в Пермской области – дубасом.

Пояс и платок

Слева направо: Алексей, Кира, Ульяна, Гурий, Наталья, Павла Безгодовы в храме Рождества Пресвятой Богородицы / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Нательный пояс – тоненький шнурок, который надевается ребенку с момента крещения и никогда не снимается. На поясах нередко выплетены слова молитвы, по узору можно определить, из какого он региона. Разделения на мужские, женские и детские пояса нет. Пояса бывают и тканые, и крученые; нательные (на сорочку) и надеваемые поверх косоворотки. Но это новшество. Раньше пояс носили один – поверх косоворотки или сарафана. Женщины повязывают пояс высоко, почти под грудью, мужчины – низко, на бедрах.

Яркими змейками пояса разложены на диване в квартире Безгодовых – длинные и короткие, широкие и узкие, яркие и скромные, с кистями и без. Они привезены из разных точек земного шара – от Перми до Уругвая. Пояс из Верхокамья отличается традиционными пермскими ромбами, плести которые очень непросто. Алексей говорит, что на Урале многие староверы умеют плести пояса. Завязывать узел можно на любую сторону, в каждом регионе – свои традиции. Алексей завязывает на левую сторону, на московский манер, хотя на Урале носили на правую. В крестьянской одежде нет деления на мужское и женское – запáх всегда налево: сторона ангела (правая) должна покрывать левую.

– Помимо постоянного ношения нательного креста христианин должен быть подпоясан, – объясняет Кирилл Кожурин. – Для христиан пояс – вещь с глубоким символическим смыслом. Это и разделение «плотского» низа и «духовного» верха, и готовность к служению Богу. Без пояса нельзя ни молиться, ни отходить ко сну. Отсюда распространенное выражение, сохранившееся в современном языке: «распоясаться», то есть «стать распущенным, несдержанным». В древности считалось крайне неприличным находиться на людях без пояса.

Плести пояс можно на дощечках и бёрдо. Алексей и Наталья ткут пояса на дощечках (-топках). Это приспособление, состоящее из полутора десятков небольших дощечек с четырьмя дырочками по углам для нитей. Наталью научил плести пояса муж, а потом она совершенствовалась на курсах. Помимо поясов Наталья плетет лестовки из бисера. Пояса, лестовки, подручники – своеобразные старообрядческие богослужебные аксессуары, которыми можно пощеголять. Лестовки на мужские и женские не разделяются, обычно их шьют из темной ткани, кожи, плетут из бисера.

Сегодня прихожанки поморцев носят платок на уголок / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Пока заваривался чай, Наталья продемонстрировала два варианта ношения платка – на кромку и на уголок. На кромку (в роспуск): большой платок скалывается под подбородком и лежит на спине покрывалом. Помните героинь Нестерова, Сурикова? В Москве и Новгороде у староверов-беспоповцев принято носить платок на угол (под подбородком скалывается булавкой, правый конец идет внахлест левому, на спине лежит треугольником). Сейчас все прихожанки поморцев носят платок на уголок. А в Поволжье, на Урале, в Сибири носят только на кромку. В Петербурге на кромку платок повязывают клирошанки.

Фрагмент картины Сурикова “Боярыня Морозова”

В древности по тому, как покрыта голова женщины, можно было судить о ее социальном статусе. Девицы заплетали косу и покрывали голову платком на кромку либо носили налобные повязки и накосники. Молодухи завязывали платок на кромку на повойник или нижний платок. Бабы заплетали две косы, носили повойник или нижний платок, но верхний платок покрывали на уголок. Старицы носили платок на уголок. Вдовица, не собирающаяся замуж, надевала повойник и платок на уголок. Вдовица, готовая выйти замуж, заплетала косу и покрывала голову платком на уголок. Считалось, что до брачного возраста (15 лет) девочки могли ходить без платков, а в храм надевать платок требовалось с 7 лет. Сегодня в некоторых общинах платки надевают девочкам с младенчества.

«Протопоп Аввакум» и «боярыня Морозова»

– Мне котика покормить надо, – смущенно улыбается Алексей, прерывая беседу, и открывает айпад – «покормить» виртуального зверька. После чего продолжает: – Не стоит воспринимать всех староверов как единую субстанцию или «солдат корейской армии». Несмотря на общность веры, староверы – люди с разными взглядами, воспитанием.

В каждом регионе свои правила в одежде, приветствии и так далее. Видите иконы в красном углу? А в некоторых регионах их от «внешних» (иноверцев. – Прим. ред.) шторкой закрывают, чтобы не замирщили. Строгости обусловлены не столько церковными канонами, сколько местными традициями. Дело не в замкнутости на себя, а в культурной памяти.

Помимо гонений со времен Никона староверы пережили советский период с притеснением любой веры. Страх жив в культурной памяти старшего поколения и передался детям. Репрессии создали систему самосохранения. Практика молиться по домам ночами выработала традицию и установку: благочестиво молиться именно ночами, однако канонами это не требуется. Или, например, запрет фотографирования, хотя сохранилось множество дореволюционных снимков староверов. Но этот запрет – от страха публичности. Так и появляются мифы. Закрытость староверам изначально не свойственна.

Маленькая Кира привыкла к большому платку, как у мамы и сестер / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Если до раскола была настороженность и страх к «внешним» (нерусским), то потом староверы эту настороженность перенесли на людей чужой веры. Профессор университета представил меня, старовера, как «генетическую селекцию русского человека». Я бы назвал упрямство характерным положительным и отрицательным качеством староверов. Есть и поговорка: «Что ни женщина – боярыня Морозова, что ни мужчина – протопоп Аввакум». Современный «канон» упирается в незнание обычаев соседей: так делали деды – значит, правильно молиться, поститься, повязывать платок только так. Фигура зажиточного купца и успешного банкира, патриарха-трезвенника стала стереотипным образом. Сегодня староверие упорно превращают в «религиозный заповедник»…

Наталье Безгодовой 31 год, работает акушеркой. Вкус к староверию девушке привила ее бабушка-староверка, она же научила молитвам. Строго соблюдать правила стала за несколько лет до замужества. Наталья всегда одевалась скромно, постепенно отказалась от брюк и декоративной косметики, однако духами пользуется. На пляже Наталья бикини наденет, в ее гардеробе есть и мини-юбки, и открытые сарафаны. Дома, как правило, ходит в платке, на улице голову не покрывает. Для богослужений – свой дресс-код. Как замужняя, Наталья должна носить две косы, однако столь буквально к традициям предков сегодня не подходят.

Тем не менее семья Безгодовых – удачный пример гармоничного патриархата. Кстати, Алексей запросто может заменить супругу на кухне, помочь по хозяйству. Для старовера семья и вера – главное в жизни. Было бы неверно воспринимать жизнь современных староверов клюквенным «Домостроем». Муж не диктует выбор наряда супруги, хотя брюки не приветствует.

«Калиточка», борода и картуз

– Предполагается, что женщина не должна носить украшений, пользоваться косметикой и стричь волосы, – объясняет Дмитрий Урушев. – Но жизнь вносит свои поправки в строгий христианский дресс-код. Не все старообрядки соблюдают его вне церковных стен. То же можно сказать и о мужчинах. По правилам старовер не должен стричь или брить бороду и усы. Но ныне даже в храмах можно увидеть старообрядцев, не соблюдающих это ветхозаветное предписание. Впрочем, ослабление староверческих правил началось не сегодня. Уже на фотографиях конца XIX века можно видеть старообрядцев в костюмах-тройках и котелках, с аккуратно подстриженными бородами, а их жен – в модных платьях и шляпках.

Свой образ светский лев продумывает до мелочей. Выбор шляпы в Венеции занял час / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

– Вообще-то стрижка регламентируется, – говорит Владимир Шамарин. – Но теперь разве что строгие федосеевцы подстригают власы «кружком», на затылке выстригают несколько волос – символ «гуменьца», в древности обязательного для церковнослужителей. А посередине челки также выстригают несколько волосков – «калиточку». Раньше меня стригла парикмахер-прихожанка, но она умерла. Теперь у меня естественное «гуменьцо» – лысина, так что выстригать нечего. По православному учению брадобритие – серьезный грех, поскольку бреющий бороду выражает недовольство своей внешностью, данной ему Творцом. Наставники часто расчесывались на прямой пробор. А вот распространившаяся ныне даже у наставников «скобка» – зачес назад – считалась нехристианской. Считалось, что и на теле волосы не подлежат стрижке, но в письменных источниках об этом указаний нет.

Алексей Безгодов, как и Кирилл Кожурин, стрижется в обычной парикмахерской, помня о правиле: мужчине прилично носить короткие волосы и не брить бороду, женщине – отпускать волосы. Также в федосеевском Уставе порицаются картузы, кепки, береты. Однако в XX веке картузы и фуражки прочно вошли в обиход староверов…

В обществе о старообрядцах больше мифов, чем верных сведений, а бородачи в косоворотках кажутся этнографической экзотикой. Отчасти поэтому они опасаются публичности. Время стирает многое, но не культурный код и ментальные черты предков. Потому, уверены мои собеседники, староверы не исчезнут, пока живы их дети и внуки.

Источник: Мария Башмакова, журнал «Русский Мир»

Материал по теме

Подборка замечательных профессиональных фотографов, передающая дух самого «светского» старообрядческого праздника в Москве.

Программа праздника 2014 года и подборка лучших профессиональгых снимков прошлых лет.

Колоритные фотографии с очередного собрания Рогожской общины, посвященному выбору делегатов на Освященный Собор.

Скажу сразу, что меня лично не интересует ни магометанская, ни жидовская (в хорошем смысле этого слова)) ни наша, православная старообрядческая традиционная одежда . Я о ней не пишу и её не читаю, а ношу. Надеваю я кафтан или рубаху с поясом исключительно во время молитвы, да и то не всегда. Но меня по-настоящему достали разные злобные и невежественные «люльки» (от имени Александра Люльки – миссионера РПЦ, адепта секты сысоевцев). Упомянутый миссионер как-то даже договорился до «старообрядческих пейсов». Поэтому я решил подготовить краткий курс "хиджабоведения и кафтанистики", чтобы подобные вруны не дурили людям голову.

«Люльки» очень любят трындеть, что, дескать, староверческая традиционная одежда, мусульманский хиджаб и еврейский костюм – это одно и то же . Мол, все «фарисеи и обрядоверы» считают, что ношение такой одежды приблизит их к Богу. Между тем говорить и писать такое даже без учёта традиции православных старообрядцев – неверно: уже в иудаизме и исламе одеянию придается несколько различное значение. В свою очередь, у староверов традиционное платье называется «одеждой для молитвы» и вызвано особенностями богослужебной практики.

Общими для указанных религий (христианства, ислама и иудаизма) являются заповеди о ношении бороды и покрытых головах у женщин. Это – в полном смысле слова вероучительные установления.

Христианам и иудеям Бог запрещает даже подстригать бороду и очень коротко стричь голову : «Не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей» (цитирую по синодальной Библии, книга Левит 19:27). В исламе же носить бороду обязаны только сунниты (то есть мусульмане, признающие Сунну, свод изречений «пророка» Магомета). Сунниты здесь следуют заповеди основателя своей религии, заявившего: «Аллах проклял мужчин, уподобляющихся женщинам». Поскольку же про то, стричь бороду или нет и как именно «пророк» ничего не сказал, то каждый магометанин тут выбирает близкую его сердцу или школе моду. Так, например, салафитов (или ваххабитов) обычно узнают по отсутствию усов при длинной нестриженой бороде.

Иудеи же довели Господню заповедь о бороде и волосах до смешного абсурда. Я говорю про обычай носить пейсы (длинные неподстриженные пряди волос на висках). Дело в том, что вышеуказанный «запрет коротких стрижек» в книге Левит на иврите буквально звучит как запрет брить виски. Хотя по заповеди достаточна любая длина волос, кроме очень короткой, «ортодоксы», чтобы выделиться из «массы», носят локоны. Длина пейсов зависит от традиции общины или местности.

«Кицур Шулхан-Арух» (символическая книга иудаизма – что-то вроде краткого курса «Талмуда») прямо признает, что основной смысл традиционной одежды и прически евреев – отличие от «гоим» (неевреев) : «не следуют обычаям неевреев и не страются походить на них ни в одежде, ни в прическе…» Обычаи ношения пейсов, штраймл или кипы (ермолки) и, тем более, лапсердака (еврейского кафтана) не предписаны никакими религиозными или символическими книгами иудаизма. Перечисленные виды одежды также не являются обязательными во время молитвы - так, еврею предписано молиться с покрытой головой, однако нигде не сказано, что его голова должна быть накрыта именно кипой. Тем не менее, в иудаизме сохранился с ветхозаветных времен аналог православной старообрядческой одежды для молитвы, но об этом – ниже.

Кстати, ношение замужней женщиной покрывала (плата или платка, позднее - парика) в иудаизме также регламентируется обычаем, а не Законом Божиим, хотя иудейки молятся с покрытыми головами. Однако даже благочестивое предание остается преданием, и отнюдь не священным: в Ветхом Завете есть упоминание обычая, но заповеди – нет. Не то в христианстве. Новый Завет, который является сводом богооткровенных книг, устами св. апостола Павла прямо предписывает женщинам покрывать голову в храме (как мужчинам - снимать головной убор): «…всякая жена, молящая или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая; ибо, если жена не хочет покрываться, пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается» (1 Кор).

В исламе вопросами моды озабочен «аллах», от лица которого написан Коран. Особенно моды женской. Она также регламентируется шариатом – сводом мусульманских законов. В отличие от иудеек и христианок мусульманки обязаны носить хиджаб всегда и везде – главным образом из соображений безопасности и… отличия от немусульманок. Мужчина также обязан носить установленное шариатом для правоверных платье только ради того, чтобы отличаться внешне от кафиров (язычников) или людей Книги (иудеев и христиан).

«Скажи женам своим, и дочерям своим, и женщинам верующих, чтобы они плотно опускали нa себя свои верхние покрывала. Так лучше, дабы могли они быть отличены… И не подвергались оскорблению» (Сура 33, аят 59). «Скажи верующим женщинам, чтобы они опускали свои взоры и оберегали свои половые органы. Пусть они не выставляют напоказ своих прекрас, за исключением тех, которые видны, и пусть прикрывают своими покрывалами вырез на груди и не показывают своей красы никому, кроме своих мужей, или своих отцов, или своих свекров, или своих сыновей, или сыновей своих мужей, или своих братьев, или сыновей своих братьев, или сыновей своих сестер, или своих женщин, или невольниц, которыми овладели их десницы, или слуг из числа мужчин, лишённых вожделения, или детей, которые не постигли наготы женщин; и пусть они не стучат своими ногами, давая знать об украшениях, которые они скрывают. О верующие! Обращайтесь к Аллаху с покаянием все вместе, - быть может, вы преуспеете». (Сура 24 «Свет», Аят 31)

У мусульман, мусульманок и иудеек нет какой-либо специальной одежды для молитвы. В нехристианских авраамических религиях такие одеяния установлены только для мужчин-иудеев. Это талит (четырехугольное покрывало), украшенный цицит или цицес (кисточками или сплетёнными пучками нитей на углах). «В наше время вышло из обыкновения носить такую одежду, но чтобы исполнить эту заповедь Торы, мы носим т. н. „малый талит“, а перед молитвой „Шахарит“ облачаемся в „большой талит“» ("Кицур Шулхан-Арух", "Законы цицит"). Впрочем, женщинам носить цицит не запрещается, однако традиционно кисточки на покрывале носят только мужчины.

В любом случае - строго установленных богослужебных облачений нет ни у мусульман, ни у иудеев. Этот факт, видимо, связан с тем, что ни мечеть, ни синагога не считаются местами мистического присутствия Бога в этих религиях. У иудеев местом обитания Шехины считался Иеросалимский храм, разрушенный римлянами тысячелетия назад.

Не то в православном христианстве, где каждый храм считается Скинией Всевышнего. Православные старообрядцы свято соблюдают Господни заповеди о Скинии Завета - ни в один наш храм иноверец не войдет дальше притвора (почему здесь невозможны вещи, вроде плясок на амвоне ; разве что нарушители убьют всех находящихся в храме христиан). Епископ, священник или диакон, теоретически, может совершать богослужение и в мiрской одежде, однако только в чрезвычайных обстоятельствах. Певчие, а также любые другие церковнослужители, теоретически, также могут не надевать сарафан или кафтан ("забыл", "денег нет"), но такие вещи могут быть лишь терпимы, и то недолго.

Но вот без платка, заколотого у подбородка (обязательно заколотого, а не завязанного) прихожанку дальше притвора не пустят (точнее - она сама не пойдет) : покрывать голову требует Новый Завет, а покрывать именно платком, заколотым "по-старообрядчески" - благочестивый обычай. Сарафан для прихожанки, как и лестовка в руках (разновидность четок) не обязательны; главное, чтобы не было коротких рукавов, декольте, открытого живота, а юбка чтобы была ниже колен. Обувь на высоких каблуках нежелательна, но наши привратники, в отличие от многих других в Москве, снисходительны к молодым и красивым барышням:) Но не слишком - бабу в джинсах, намотавшую на бедра какой-нибудь павлопосадский платок или хламиду, в церковь не пустят. Сильно накрашенную впустят, но уже в храме ей наверняка скажет пару "добрых" слов кто-нибудь из старушек:)

Мужчина может облачаться в кафтан или русскую рубашку с поясом в том случае, если он является или чувствует себя участником богослужения. Во всяком случае, постоянные прихожане, особенно те, кто приходит в храм к началу службы, стараются приобрести кафтан, пояс и лестовку. Пояс стараются надевать даже те, кто кафтана или русской рубахи не имеет ; во время богослужений я часто наслаждаюсь смешным видом серьезных мужчин в европейских рубашках навыпуск, перетянутых молитвенными поясами))) Впрочем, эта деталь костюма установлена обычаем и обязательной не является . Как, собственно, и вся молитвенная одежда - если вы не стоите на амвоне и не входите в алтарь во время службы . Недопустимы шорты и рубашки с глубоким вырезом или коротким рукавом, а также вещи, "украшенные" непотребными орнаментами или надписями. Как и все, сделанное ради эпатажа - с крашеными волосами, пирсингом или босых в храм не пустят.

Считается, что домашнее правило нужно читать так же облачаясь в одежду для молитвы . Впрочем, это уже во власти хозяина дома. Ношение (умственно и духовно нормальными) православными старообрядцами "спецодежды" вне домов или храмов наблюдается только во время крестных ходов , которые, если кто помнит, являются формой богослужения. В быту русское ("християнское") платье надевать не обязательно даже тем жителям разбросанных по мiру староверческих деревень, которые его сохранили (староверы - не амиши). Впрочем, у нас, как и у никониан, хватает идиотов - ряженых "казаков" и прочих кафтанников, теток в чепчиках и огромных платках. Но фрики, слава Богу, не в большинстве.

В любом случае, у православных староверов нет ни заповедей, ни обычаев, устанавливающих необходимость ношения неких предметов ради отличия от всех прочих, как у иудеев и мусульман . Следовательно, сравнения с мусульманским хиджабом и одеждой традиционных евреев некорректны. Молитвенная одежда православных староверов имеет то же происхождение и применение, что и облачение православного духовенства. Просто у нас, в отличие от никониан (новообрядцев) и прочих католиков в богослужении участвуют и все мiряне, присутствующие в храме. Ну или, по крайней мере, большинство мiрян)))

Девушкам разрешалось находиться в обществе с непокрытой головой, в отличие от замужних женщин, для которых это было большим грехом. Истоки подобных традиций, несомненно, уходят своими корнями в очень отдаленное прошлое, к которому восходит и обычай беречь косу, как сосредоточие девичьей чести, силы (вспомним обряд продажи девичьей косы перед свадьбой). Верили, что стоит подержаться за косу свахе или жениху, то можно лишиться силы воли - не "хочешь, да пойдешь замуж". Для того, чтобы коса выглядела аккуратной, волосы смазывали коровьим маслом. Смазанные волосы хорошо держали популярные у девушек виски - пряди волос, уложенные в виде петли перед ухом.

В конце XIX - начале XX вв. у чалдонок в Северном Алтае было распространено украшение косы одной или несколькими лентами, прикрепленными к первой ленте, повязывание сверху платочка "по-девичьи" под подбородком. Старинный способ - обертывание головы шалью, сложенной в виде ленты, в указанное время использовался здесь мало. Кержачки разных районов Алтая в это время еще носили сложенный с угла на угол платок, который сворачивали полосой в ладонь шириной и повязывали на лоб узлом сзади, обязательно поверх косы. Темя при этом всегда оставалось открытым. Особенно долго, до 20 - 30-х гг., этот старинный обычай сохранялся у девочек-подростков Сарасинской инородческой управы .

Повязывание платков (шалей) имело свои региональные особенности: их могли складывать более или менее широкой полосой, в зависимости от того, как это было принято в данном селе, свободно распускать концы по всей спине или заматывать в виде чалмы (рис. 17).

Рис.17. Способы повязывания кашемировых шалей во второй половине XIX - начале XX вв.: а - девичья повязка "коруной"; б - женская повязка спереди, сбоку и сзади

Среди девушек бытовал обычай носить завязанные сзади шали, спуская концы в разные стороны - один на грудь, другой - на спину. При этом в качестве украшения старались использовать и бахрому, кисти которой расправляли у висков. Особый интерес представляют те способы повязывания, которые информаторы характеризовали как "рогатые" - ведь, как известно, "рогатость" свойственна женским, а не девичьим уборам. При повивании "с рогами", "с рожками" свернутую лентой шаль накладывали на лоб. Здесь их еще раз перекручивали и, заправляя оставшиеся концы под платок, укладывали "рожки". По форме этот тюрбан действительно напоминал женские рогатые уборы. У бухтарминских старообрядок подобный способ повивания носил название "на два конца", т.к. оба конца шали закручивали вокруг головы. Однако, голову могли повязать и "на один конец", когда по очелью наматывали

только один конец, оставляя другой на спине. В указанных примерах все приемы укладывания шалей повторяли таковые в здешних женских уборах с той лишь разницей, что в последних для закрывания затылка оставляли уголок, чего в девичьих никогда не делали. Подобным образом повязывавшиеся шали девушки носили, по сообщениям информаторов, в определенных случаях - на масленицу, на полянку.

Помимо украшений кос лентами, повсеместно в Алтайском округе бытовала традиция вплетения бисерных кистей, подкосников, подвесок. Но, если в северных районах бисерные кисти были более характерны для российских из южнорусских губерний (исключение составляли кержачки Прибердья), то в Центральном, южном и Юго-Восточном Алтае такие украшения являлись типичными для старожильческого, прежде всего "поляцкого", населения (Ануйской, Алейской, Владимирской, Риддерской, Верх-Бухтарминской волостей). Кисти, как и подкосники с подвесками, состояли из плетеного шнурка, концы которого заканчивались бисерными поднизями. Все низки соединялись между собой так, что поднизь напоминала маленькую бисерную юбочку. "Полячки" убо-ульбинских сел, помимо кистей, вплетали в косы и вязаные шерстяные полоски, а также тесемки, расшитые блестками (бляшками), бахромой, пуговицами.

Обычай подтыкать спереди, под шаль, селезневые кудри, или косички, также как и цветы, бытовал в прошлом как в северных, так и в южных районах Алтая. Головной убор в виде венка из бантов, цветов зафиксирован в обрядовой одежде его надевали просватанные девушки, а также при поездке к венцу. В праздник, на Троицу, повсеместно деревенские девушки плели себе венки из живых цветов, которые затем бросали в реку либо носили весь день на голове.

Подчеркнем, что все вышесказанное в отношении девичьих уборов, относилось к так называемым "большим девушкам", т.е. тем, которым уже исполнилось 15-17 лет. Маленькие девочки обычно никаких специальных уборов не имели, хотя в некоторых селах Бухтармы старухи и вспоминали сшитые из тканей полоски, которые в старину повязывали подростками . Те девушки, которые по возрасту вышли из невест (старые девы), хотя и заплетали одну косу, но носили ее не на спине, а вокруг головы. Платок при этом продолжали подвязывать по-девичьи. Завязывать девушке самой платок по-бабьи, т.е. концами назад, считалось, особенно у старообрядцев, великим грехом, одной из примет пришествия антихриста, когда "бабы будут простоволоски, а девки самокрутки".

Отцы патриархальных семей не допускали никаких вольностей и в прическах, как-то: выстригать модные в начале XX в. пряди волос у висков - кудельки, баки.

Умерших девушек поверх расчесанных и сколотых "кустиком" волос накрывали только одним, сложенным по диагонали или распущенным, платком (кисейным покрывалом с венчиком на очелье), концы которого никак не скреплялись. Аналогичный способ набрасывания платков имел место и в свадебной обрядности. Невесту обыкновенно везли к венцу в накинутой на голове шали (покрывало), концы которой перебрасывали крест-накрест - один на спину, другой на грудь. Свадебное покрывало могли и просто набрасывать в развернутом виде, частично закрывая при этом лицо

Смена девичьего убора на женский сопровождалась особыми обрядами (так называмым окручением, «скручиванием»), которые, по мнению Н.И. Гаген Торн, имели своей целью обезвредить (закрыть) волосы невесты, вернее, заключенную в них магическую силу, опасную для рода мужа . Окручение заключалось в расплетении девичьей косы и заплетении двух прядями вниз, что значило перемену судьбы - "их стало двое", "жизнь разделилась надвое". Эти косы обертывали вокруг головы, перекрещивая спереди (на затылке не полагалось). Возможно, что наименование обряда окручение и произошло от последнего способа завертывания волос.

При окручении девичий убор дополнялся такими "женскими" деталями, что зависело от бытовавших в данном районе традиций.

Для картографирования мы выделили несколько комплексов женских уборов в зависимости от входящих в них составных частей:

1 комплекс. Платки (отрезы ткани).

2 комплекс. Сорокообразные головные уборы - сороки из одного или двух отрезов ткани, платки.

3 комплекс. Сашмурообразные головные уборы - платки, нижние шапочки: шлыкообразная; сорокообразная; типа повойника; собственно сашмура.

4 комплекс. Кичкообразные головные уборы.

5 комплекс. Наколки.

Во второй половине XIX - начале XX вв. платки-накидки, сороки спорадически встречались по всему Верхнему Приобью, сашмурообразные уборы были преобладающими, а кичкообразные бытовали у старообрядок Южного Алтая.

Платок и накинутое поверх покрывало-накидка или большой платок (1,5 Ч 1,5 м и больше) 1 комплекс - старинный, известный еще в Древней Руси, вид женского головного убора. Для изучаемого времени он зафиксирован в обрядовой (свадебной, Доленной, погребальной) одежде русских старообрядок и части сибирячек.

Любопытно, что крестьянки для обозначения верхнего, большего, платка общерусскими терминами "платок", "плат" обычно не пользовались, а больше употребляли названия, образованные от вида ткани - кашамирки (из кашемира), золотополие (затканные серебряной и золотой канителью шелковые платки). Широкоупотребляемыми были и термины "шаль", полушалок (реписоеые, дердидомовые и т.д.).

Способы ношения отмеченных выше платков и шалей были довольно разнообразны. Из них наиболее древними мы считаем набрасывание отреза ткани или платка на голову, не завязывая его. Упоминание о подобных покрывалах мы находим у Н. Небольсина, который в середине XIX в. мог наблюдать в Барнауле двух старух "с накинутыми на голову длинными кусками желтоватого ситца в виде фаты" . Уборы, в которых куски ткани или холста, будучи наброшенными на голову, не завязывались, отмечены в погребальных паушках старообрядок Южного, Юго-Восточного и Центрального Алтая. В общем случае паушками называли те головные уборы, в которых концы платка помещались сзади, т.е. проходили при этом по ушам. Умершей женщине, если она была замужем, на голову набрасывали два платка или холщевых отреза, причем концы одного из них помещали на спине, а другого - на груди. Но в обоих случаях их не завязывали, а лишь перебрасывали крест-накрест или перекручивали.

В повседневной одежде старухи Верх-Бухтарминской, Ануйской и других волостей складывали нижний платок в 2 - 3 слоя, придавая некоторую рогатость всему, вместе с верхней шалью, убору (паушки, подвязалъники). Если же надевали сашмуры, то нижний платок усиливал выпуклость обруча сашмуры. Скрепление платков (шалей) булавками или узлами мы рассматриваем как более поздние варианты описанных выше уборов. Трансформацией указанных платкообразных накидок можно считать уборы в виде 2-х небольших платков, бытовавших в Алтайском округе в праздничной и повседневной одежде в начале 30-х гг. XX в., а также в более позднее время.

В старину носили так называемые рогатые сашмуры, которые по внешнему виду напоминали сороки (2 комплекс). Их шили из прямоугольного куска полотна (44 Ч 32 см), один из краев которого загибали на 1/3 длины и закрепляли в уголках (рис. 18).

Рис. 18. Сорокообразные головные уборы: а - рогатая сашмура с косой, холст; б - погребальная кичка; в - ее крой; г, д - головной убор из розового шелка; е - его крой

В подогнутую часть вшивали свернутую жгутиком тряпочку, вследствие чего этот убор назывался еще сашмура с косой (с. Пурысево). В коллекции убо-ульбинских "полячек" А.Е. Новоселова имеется сходного покроя погребальная сорока (названа в описи кичкой), в основе которой также лежит один кусок полотна (рис. 18, б, в). По очелью она обшита кумачем, с боков пришиты завязки для укрепления на голове. По размерам и форме эта сорока соответствовала бытовавшим в данном районе кичкам, для которых она могла бы служить чехлом.

У русских старожилок Алтая зафиксированы и сорокообразные уборы, сшитые из двух кусков полотна. Так, в Причумышье, в селах по р. Верди на моленья одевали кокошники, которые состояли из двух, сшитых буквой "Т", кусков - продолговатого 10 Ч 80 см и квадратного 40 Ч 40 см. Обшив квадратный отрез по трем сторонам, продолговатый оставшимися свободными концами завязывали на затылке. Поверх кокошника накидывали вроспуск черный платок, закалывавшийся под подбородком. Аналогичные уборы бытовали и у старообрядок Среднего Приобья . К сорокообразным же уборам из двух частей относились и нарядные кокошники из Верх-Бухтарминской волости. Один такой из с. Язовая сшит из двух кусков розового шелка - прямоугольного, составлявшего заднюю часть ("хвост"), и продолговатого, составлявшего переднюю и боковые части убора; внизу вшита ситцевая подкладка (рис. 18, г, д, е). Сходного покроя сашмура, надевавшаяся однако поверх кички, зафиксирована и в погребальном костюме "полячек" с. Быструха. Задняя часть в ней присобрана на вздержку, а в налобник вшит жгутик диаметром 2 см.

Из головных уборов, отнесенных нами к сашмурообразным (3 комплекс), наиболее старинными являются те, которые сохранились в погребальном костюме. Женский погребальный убор в этом случае включал три части: шлыкообразную шапочку, повязывавшийся концами назад отрез ткани (платок) и верхнее покрывало, накидывавшееся вроспуск. Так как способы ношения и специфика использования головных накидок (платков) здесь полностью соответствует уже описанным, то в указанном уборе уделим наибольшее внимание нижней шапочке (рис. 19). Указанные шапочки сшиты очень примитивно - из одного куска холста 60 Ч 20 см, соединенного противоположными сторонами и собранного на вздержку. Макушка оставалась открытой, а вся шапочка напоминала маленькую юбочку. Нижний край ее также мог затягиваться на гашник (рис. 19, б, г).

Рис. 19. Сашмуры: а - старообрядческая погребальная шапка, б -огребальная холщовая сашмура; в - крой и технологические приемы изготовления; г - из белого холста

Для конца XIX - начала XX вв. в качестве повседневных у старообрядок и сибирячек южных районов Алтая отмечены сашмурообразные головные уборы, состоящие из сорокообразной сашмуры и повязывавшегося узлом сзади платка. Старухи и пожилые женщины часто еще надевали верхний большой платок. Указанные сашмуры, известные в литературе как сашмурыкички, шили из двух отрезов ткани разной величины и формы: продольного и квадратного. Продольной полоской обшивали с трех сторон квадратный отрез со значительной посадкой последнего (рис. 20).

После чего, сторону квадрата, оставшуюся непришитой, подгибали и, в получившийся таким образом рубец, вставляли гашник, с помощью которого убор затягивали на голове. В налобную часть, в шов соединения, вшивали скрученный из тряпочек обручен. Толщина такого обручка не превышала 1-1,5 см. Покрой этих сашмур указывает на истоки их формирования - слияние твердой основы в виде полуобруча с сорокой, у которой соединились "хвост" и "крылья". Исключительный интерес представляют те сашмуры, в которых, как и в сороках, выделялись задние части - "хвосты" (рис. 20, а, б). Действительно, как удалось выяснить, во всех районах, где были известны такие сашмуры, в прошлом бытовали сороки.

Рис. 20. Головные уборы: а - кичка из ситца, начало XX в. б -сашмура из цветастого штапеля; в - сашмура из кумача; г - сашмура из цветастого ситца; д - ее крой; е - шашмура" из бордового сатина; з - соединение "рубца" с шапочкой в разрезе.

У старожилок Южного, Центрального и Юго-Восточного Алтая бытовали сложные праздничные уборы, в которых поверх сашмур надевали сшитые из дорогих тканей кокошники, подзатыльники. Своеобразно подвязывали здесь и шали. Праздничные сашмуры по сравнению с повседневными имели более высокий обруч, который выделялся гребешком из-под платков и талей. Такие сашмуры в южных районах Алтая чаще называли кичками, хотя по покрою они не отличались от сорокообразных сашмур.

Надевавшиеся поверх кокошники имели покрой, сходный с описанными сашмурами - их выкраивали из двух кусков ткани (бархата, шелка) прямоугольной и квадратной формы. При этом квадратный отрез, присбаривая, пришивали к продольному тремя сторонами. Однако, в отличие от сашмур, кокошники в надетом виде располагались на голове несколько наклонно, за что, вероятно, в селах по Бухтарме их называли еще наклонникалги (рис. 20).

Такой наклон был обеспечен тем, что указанные, прямоугольная и квадратная, детали выкраивались по очелью по выпуклому контуру. Некоторые экземпляры кокошников, как и сашмуры, имели "хвост", что подтверждает их родственную связь с сорокообразными уборами (рис. 21).

Рис. 21. Кокошники: а - из бордового, расшитого золотом бархата б - вид снизу; в - крой; г - шов соединения первой и второй детали; д - кокошник из зеленого бархата, украшенный серебряным галуном и расшитый металлической нитью

Твердое очелье-околыш, кокошников расшивали золотыми нитками, которые получали распуская позумент. Но чаще околыш украшали просто позументными полосками или тесьмой. Подобно другим компонентам костюма, края кокошников обшивали косичками-плетешками из шерстяных, шелковых и других нитей. Столь сложные по изготовлению и украшению уборы, как кокошники, делали в селе лишь отдельные мастерицы, а за неимением таковых обращались в соседние села.

Подзатыльник, подвязываемый с тыльной стороны, закрывал волосы сзади. Он представлял собой прямоугольную полоску ткани, нашитую на стежную основу; к верхнему краю пришивали тесемки, которыми подзатыльник прикреплялся к кичке. Однако он мог пристегиваться и с помощью пуговиц и петель. Размеры подзатыльников значительно колебались - от прямоугольника (кержачки, ануйские "полячки") до почти квадрата (убо-ульбинские "полячки"). В зависимости от приемов украшений подзатыльники состояли из двух, примерно одинаковых по размерам, частей - твердой полоски и поднизи. На полоску нашивали позументную тесьму, цветной бисер; ее могли также расшивать золотой и металлическими нитями, хлопчатобумажными нитками (рис. 22).

Рис. 22.

Поднизь состояла из низок стекляруса - резунца, гаруса, бисера, мишуры, которые могли висеть в виде бахромы или переплетаться в ажурную сетку. У бухтарминских кержачек поднизь шла не сплошным рядом, а висела кистями с двух сторон подзатыльника.

Поверх сашмуры-кички, как уже отмечалось, старожилки Центрального, Юго-Восточного и Южного Алтая повязывали своеобразным способом шаль или полушалок. Если в убор не входил кокошник, тот в свернутой шали оставляли уголок для покрытия сашмуры. В этом случае использовали все те основные приемы повязывания, которые уже были описаны для девичьих уборов "на два конца", "на один конец". Когда же убор надевали в комплексе с кокошником, шаль складывали в несколько слоев до конца, пока она не превращалась в ленту, после чего ее заматывали "колесом" или, завязав узлом на затылке, распускали концы по спине. Есть свидетельства, что в прошлом у старожилок Бухтармы бытовала и специальная лентообразная повязка, повязывавшаяся по очелью узлом сзади примизенка . Эта лента состояла из украшенного позументом налобника и пришитых к нему 2-х ленточек-завязок.

Рис. 23. Сашмуры: а - из хлопчатобумажной ткани; б - из синего сатина

Нарядный головной убор "полячек" Южного Алтая относился к кичкообразным (4-и комплекс), т.к. твердую основу в нем составляла не сашмура, а кичка. В силу того, что входившие в кичкообразные уборы кокошники и подзатыльники по покрою, используемым материалам и украшениям совпадают с уже описанными для сашмурообразных, уделим основное внимание описанию кичек. Поляцкие кички представляли собой мягкие шапочки на вздержке с твердым, поперек головы, гребнем 4 - 7 см высотой. Их шили из двух прямоугольных отрезов ткани (рис. 24).

Рис. 24. Кички: а, 6 - вид спереди и сзади кички из красного ситца в - крой; г - соединение деталей кроя

Больший по размерам отрезок складывали вдвое, после чего в него вставляли кудельку из льна, шерсти или вымазанную в тесте бумагу (рис. 24, г). Затем вкладыш вместе с полотном простегивали 4-5-ю рядами параллельных строчек. Хотя полученный, таким образом, гребень мало походил на рога, такие кички называли в народе "рогатыми" и "с двумя рогами". Непростеганные части соединялись со второй, меньшей по размеру, деталью, которая прикрывала затылок. После этого края первой и второй деталей, расположенные на макушке, подгибали и вставляли гашник, который регулировал размеры шапочки в зависимости от прически. По очелью кичку обшивали полоской кумача около 0,5 см шириной, куда продергивали гашник. Таким образом, от рассмотренных выше сашмур кички отличались не только высотой твердого валика, но и покроем. В этом отношении кички оказались ближе к шлыкообразным сашмурам, от которых они, по сути дела, отличались лишь наличием высокого стеганого валика на темени.

Как уже отмечалось, кички являлись характерной принадлежностью костюмов "полячек", почему их и называли "польскими кичками". Однако бытование таких уборов отмечено нами и у старожильческого населения сел соседних Бухтарминской и Ануйской волостей. В конце XIX - начале XX вв. кички, по сообщениям информаторов, как правило, не носили повседневно, а надевали но праздникам, при посещении свадьбы, а также на покос. Их использовали при окручивании невест.

В кичкообразных уборах "полячек" особого мастерства требовало повивание головы большими шалями, которые складывали лентами способом, уже описанным выше. Варианты повивания были очень разнообразны (с "рогами", с "бантом" и другие), а сами уборы напоминали чалмы . Во всех случаях повязывание головы сводилось к тому, что концы шалей с очелья перебрасывали на спину, а затем, перекрутив их обратно на темя.

Именно уложенные различным способом концы шалей и придавали специфику всей чалмообразной повязке (с одной или двумя перекрутками и узлами, затянутыми посвободнее или потуже и т.д.). Недавно вышедшие замуж женщины ("молодухи") обильно украшали свои "чалмы" цветами, брошками и другими декоративными деталями. У пожилых - головы убирались проще: скрученную жгутом шаль переводили с очелья на спину, где ее свободные концы завязывали просто узлом. Описанные шали являлись, по-видимому, более поздними заместителями кусков льняной ткани, так как еще во второй половине XIX в. П.П. Семенов-Тян-Шанский наблюдал у "полячек" уборы, состоявшие из "низких кокошников, грациозно обернутых легкой белой повязкой.

Упомянем и еще об одной, характерной только для "полячек", детали убора - привесках (рис. 25).

Рис. 25.

Привески имели вид шнуров с петельками вверху, которыми они пристегивались к подзатыльнику. К шнуркам прикреплялись узорные низки из разноцветного бисера, внизу и вверху от которых нанизывались помпончики из гаруса разных цветов; заканчивались привески бисерными кистями.

В горнозаводской волости нами отмечен как старинный женский праздничный убор типа наколка (5 комплекс) - бэргалка, одноименный, по-видимому, основным его носителям ("бэ/е/ргалами" в Алтайском округе называли заводских рабочих из-за их ведомства Бергколлегии). Бэргалками окручивали молодух в состоятельных сибирских семьях (чалдонских). Несмотря на необычное название, сам убор представлял собой простой мягкий чепец. Состоятельность владелицы проявлялась в богатстве нашиваемых на него украшений - разнообразных кружев и украшений бантами. Под влиянием сузунских рабочих и их потомков бэргал-ки проникли и к приписным крестьянам соседней Малышевской волости. Заметим, однако, что старообрядцы края этот убор не носили, отдавая предпочтение собственным сагдмурам.

В 20 - 30-х гг. XX в. в Северной, а затем в Центральной, Южной и Юго-Восточной частях Алтайского округа интенсивно протекали процессы дальнейшей трансформации головных уборов. У кержачек и сибирячек обручок в сашмурах и повойниках стал совсем узким, а порой представлял собой лишь стеганую полоску из 2 - 3-х слоев ткани. Распространились чепцы, расшитые кружевами, бусами, блестками, которые прикреплялись к голове шпильками (отсюда наколки). Их шили из куска ткани овальной формы, присобранной на прямую полоску, в шов соединения которых вставляли матерчатый жгутик-рубчик. Наколки надевали без платка молодые женщины по праздникам и по поводу присутствия на свадьбе. Как уже отмечалось, появились и упрощенные для данной местности уборы - из одного-двух повязывавшихся на голове покупных платков, которые при этом складывались по диагонали с угла на угол.

Девушки и разведенные женщины, которые носили только один платок, завязывали узел под подбородком. Замужние женщины при выполнении работ также, как и девушки, надевали один платок, но завязывали его узлом на затылке; в праздничном и обрядовом костюме носили два платка, нижний из которых подвязывали на затылке, а верхний спереди, под подбородком .

У "полячек" Южного и Центрального Алтая в конце XIX - начале XX вв. под влиянием кержачек "рогатые" кички вытеснялись сашмурами, которые к 20 - 30-м гг. XX в. прочно заняли место в повседневном костюме. Но, однако, уборы из двух платков, наколки даже к 30-м гг. не получили здесь большого распространения, а в некоторых местах потомки "полячек" не носили их и в более позднее время. Еще до настоящего дня в различных районах Верхнего Приобья живут пожилые женщины, на голове у которых можно увидеть сашмуры с неширокими обручами, а в сундуках найти кички.

Старинный женский головной убор, как и вся одежда тех времен, отображал обычаи и мировоззрение русского народа, а также его отношение к природе и всему миру. Некоторые элементы одежды в старину заимствовались у других народов, хотя в большей степени русские костюмы имели свой, особенный стиль.

Как одевались женщины на Руси

Главной составляющей женской одежды являлась рубаха или сорочка. Первая представляла собой своеобразное нательное нижнее белье и делалась исключительно из толстой и грубой ткани. Вторая же всегда шилась из тонких и легких материалов. Сорочки в основном носили богатые женщины, а на остальных всегда были надеты рубахи.

Вместе с этим девушки носили холщовую одежду, именуемую "запоной". По виду она напоминала согнутый вдвое кусок ткани с небольшим вырезом для головы. Запона надевалась поверх рубахи и подпоясывалась.

В холодное время года жительницы Руси носили меховые кожухи. В честь различных празднований они облачались в долгорукавки - специальные рубахи. Вокруг бедер женщины оборачивали ткань из шерсти, перехватывая ее на талии поясом. Такая часть одежды получила название "понева". Чаще всего она была сделана в клетку. Расцветки поневы в разных племенах отличались.

Старинные женские головные уборы на Руси

Во времена Древней Руси мужчины всегда носили одни и те же шапки, а вот женские головные уборы классифицировались на девичьи и предназначенные для замужних дам. Каждая девушка должна была строго соблюдать стиль и правила ношения одежды. Все виды старинных женских головных уборов перечислены и описаны ниже.

Повязки и тесемки

Традиционный девичий головной убор не был предназначен для того, чтобы закрывать макушку обладательницы. Он оставлял достаточно большую часть волос открытой. С самых ранних лет девочки на Руси носили обычные тесемки, сделанные из материи.

В более старшем возрасте им приходилось носить другой девичий головной убор - повязку (перевязку). В отдельных районах ее часто называли увяслом. Этот элемент полностью обхватывал лоб и закреплялся на затылке с помощью узла. Как правило, такие повязки создавались из бересты, шелковых лент, а также парчи. Их владелицы украшали свои головные уборы стеклярусом, вышивкой, драгоценными камнями и золотом.

В переписи имущества дочери одного из русских царей, Алексея Михайловича, была упомянута "перевязочка, низанная жемчугом". Нередко встречались повязки, налобная часть которых отличалась особым украшением, выполненным в виде какой-либо фигуры или узорчатого узла.

Венчик

Еще одной разновидностью старинного женского головного убора является венец (венчик). Он произошел от венка, который составляли из разных цветов. Согласно верованиям предков, этот убор оберегал от нечистой силы.

Делали венчики из тоненькой металлической ленты, ширина которой не превышала 2,5 сантиметра. Также для этого использовались бронза и серебро. По внешнему виду такой головной убор был похож на повязку, но единственным отличием были крючки для ленты или шнурка, чтобы крепко завязывать венчик на затылке.

Нередко венец украшали узорами с зубцами наверху. На большие праздники девушки надевали уборы, украшенные нитями жемчуга, свисающими вдоль щек, - так называемые рясочники. Именно такое украшение было на свадьбе у царицы Евдокии Лопухиной.

Теплая шапка

В холодное время года на головах девиц можно было увидеть шапки, которые в те времена именовались столбунцами. Из них на спину выпадала длинная девичья коса, украшенная, в свою очередь, лентой красного цвета.

Убор после замужества

Старинные женские головные уборы выполняли не только эстетическую функцию - они служили своеобразным показателем и статуса, и семейного положения красавицы. Как только девица выходила замуж, этот элемент наряда сразу менялся. Происходило это по той причине, что после замужества вся красота жены принадлежала лишь ее мужу. Иноземцы, посетившие русские земли, описывали свадебный обычай так: во время празднования мужчина набрасывал на голову своей избраннице платок и тем самым демонстрировал, что отныне он становился ее законным мужем.

Платок, или убрус

Этот старинный женский головной убор особенно нравился девушкам. В разных регионах его называли по-разному. Среди наиболее распространенных наименований: ширинка, полотенце, подширье, наметка, фата и так далее. Этот платок состоял из достаточно тонкого полотнища прямоугольной формы, длина которого достигала пары метров, а ширина была около 50 сантиметров.

Один из концов убруса всегда украшался вышивкой шелковыми нитями, серебром, золотом. Он свисал на плечо и никогда не прятался под одежду. Второй же конец был предназначен для того, чтобы обвязывать им голову и скалывать внизу подбородка. В 10-11 веках было принято поверх такого платка помещать красивый набор ювелирных мелочей - висячие кольца и всевозможные украшения.

Некоторое время спустя убрус стали делать треугольной формы. В таком случае оба конца скалывали под подбородком или же завязывали на макушке фигурным узлом, но для этого требовалось особое умение, которым владела далеко не каждая русская женщина. Также концы могли спускаться на плечи или спину и богато расшивались. Такая мода ношения платков пришла в Россию лишь в 18-19 веках из Германии. Ранее же платок просто обхватывал шею девушки, а узел располагался на самой вершине макушки и затягивался довольно туго. Данный метод называли "головкой". Один из современников 18 века писал, что выразительность платка была необходима для того, чтобы "возвысить красоту и придать еще большую цветность" лицам женщин.

Как прятали волосы

При составлении собственного головного убора в обычные дни женщины использовали подубрусник, или волосник (повойник). Он представлял собой маленькую шапочку-сетку, сделанную из тонкого материала. Состоял этот убор из дна, а также околышка, в котором была предусмотрена шнуровка вокруг головы - специально для того, чтобы шапочка завязывалась как можно туже. Повойник, как правило, украшался разнообразными камнями, жемчугом, которые женщины самостоятельно нашивали на зону лба. Такая нашивка была уникальной и особенной, так как каждая мастерица берегла ее и передавала своей дочери, прикрепляя уже на ее головной убор.

Основным предназначением подубрусника было спрятать женские волосы от глаз посторонних. Попадались и такие женщины, которые слишком усердствовали, стягивая убор так, что практически не могли моргать. Сверху повойника в зимнее время обязательно надевалась шапка или же платок. Начиная с 18 века эти головные уборы стали видоизменяться и в итоге приобрели форму чепчика. Иногда его носили вместе с убрусом, надевая поверх него. Завесило это в основном от красоты и степени украшения данного элемента. Каждая женщина относилась к своей одежде и головным уборам с трепетом, ведь именно они говорили о ней как о хозяйке и верной жене.

Что носили замужние женщины: что такое парчовая кичка

После того как женщина выходила замуж, вместе с платком и повойником ей необходимо было носить особый головной убор - кику (кичку). Сейчас мало кто знает, что такое парчовая кичка, но в те времена она была настоящей привилегией замужних дам. Именно по этой причине историк Забелин назвал этот убор "короной замужества".

Кику можно было легко распознать по рогам или лопатке, которые торчали прямо надо лбом и были устремлены четко вверх. Рога имели некоторую связь с верованиями в оберегающую силу, так как посредством их женщину уподобляли корове, которая, как известно, являлась священным животным для наших предков. Основной функцией рогатой кички являлась защита новоиспеченной жены и ее ребенка, а также она способствовала плодородию и продолжению рода.

Головной убор носился поверх повойника и состоял из обруча, который не замыкался сзади и был обшит тканью. Этот обруч по виду был похож на подкову или полумесяц. Высота рогов, прикрепленных к убору, достигала 30 сантиметров, а делались они исключительно из плотно скрученного холста. Помимо передней части большое значение имела и задняя. Она делалась из меха или дорогостоящей материи и именовалась подзатыльником. Украшали этот элемент всегда нарядно, потому как он заменял длинную девичью косу. Сюда вмещалась довольно богатая вышивка, а также широкая декоративная подвеска, на которой были прикреплены длинные цепочки из бляшек. Сверху кички был прикреплен специальный чехол-покрывало, который в старину назывался сорокой.

Именно в таком облачении должна была ходить замужняя женщина. При этом ей следовало держать голову высоко поднятой, а шаги делать красиво и мягко. Благодаря этому появилось выражение "кичиться", что означало "возносить себя над остальными людьми".

По типу кики была создана коруна. Она представляла собой головной убор для персон царского и княжеского рода. Главным отличием коруны являлась ее форма. Это была богато украшенная корона, которую необходимо было надевать поверх убруса. Как правило, к убору добавляли различные украшения в виде рясок, колтов, жемчужной поднизи, а внутрь вкладывали специальные ткани, пропитанные разнообразными запахами.

Кокошник

Многих людей интересует название старинного русского женского головного убора, который можно заметить и на современных девушках. Несмотря на то что носить его довольно тяжело из-за веса, нашим предкам (женщинам) ежедневно держать на голове такое украшение было лишь в радость.

Русский народный кокошник получил свое название от древнеславянского слова "кокош", которое в переводе означало "курица", "петух", "наседка". Его отличительной чертой являлась передняя часть - гребень. Весь русский народный кокошник делался на твердой основе, что позволяло ему лучше удерживаться на голове. Гребень высоко приподнимался надо лбом и был виден с достаточно большого расстояния. Сзади русский народный головной убор фиксировался при помощи ленточек и затягивался тканью.

Несмотря на то что первоначально кокошник был прерогативой одних лишь замужних женщин, спустя некоторое время его стали носить и молодые девицы. Но у них уже верх оставался открытым.

Такой русский народный головной убор обтягивался материей или кожей. Украшать его можно было металлической нитью, бусинами, жемчугом, а также стеклярусом. К убору прикреплялось специальное покрывало, сделанное из дорогостоящей узорной ткани. Сверху, как правило, носилась фата или платок, обязательно сложенный в треугольник.

У обычных людей кокошник получил распространение в 16-17 веках. Он стал отличной заменой кичке. Представители духовенства вели борьбу с "рогатой", категорически запрещали посещать в ней церковь. Они приветствовали более удобный, безопасный и красивый вариант.

Шляпки

Начиная с конца 16 века во время перехода с зимы на весну женщины, "выходя в люди", надевали поверх убруса шляпу. Она создавалась из войлока разных цветов и была довольно схожа с той, что православные люди носят на прогулке.

Меховые шапки

К старинным зимним женским головным уборам также стоит отнести бархатные шапки, отороченные мехом. Сверху они делались из ткани или клееной бумаги. Сама шапка была конусообразной, круглой или цилиндрической формы. От мужских головных уборов она отличалась наличием украшений - жемчуга, шитья, камней.

Поскольку шапки были достаточно высокими, с целью сохранения тепла внутрь них подкладывался легкий мех или атлас. Женщины относились к своим уборам очень бережно. Из некоторых источников известно, что по окончании сезона царские дочери обязательно должны были сдавать шапки на хранение в специальную Мастерскую палату. Там их размещали на болванах и укрывали чехлами.

Зимние шапки делались из разного меха - лисьего, бобрового, собольего. Для молодых девушек идеальным вариантом считался беличий или заячий вариант. Одним из немногих сходств с мужскими уборами являлось название. Женские шапки также именовались "горлатными", поэтому и надевались они сразу в несколько слоев.

Треух

Еще один великолепный головной убор, который женщины смогли удачно перенять у мужчин, - треух. Его верх покрывался тканью, а часть в лобной области опушалась, как правило, соболем. Такие шапки украшались кружевами или жемчугом.

Каптур

Не менее интересная зимняя шапка под названием "каптур" пользовалась особой популярностью среди вдов. Она защищала голову своей обладательницы от стужи, потому как по виду представляла собой цилиндр с мехом, который покрывал и голову, и лицо с обеих сторон. Шилась шапка из бобра, но самым бедным приходилось носить уборы из овчины. Сверху обязательно нужно было надевать повязку.

До реформы XVII в. русская церковь была едина по вере. Реформа, направленная, как указывалось, на исправление накопившихся ошибок, одновременно сближала русскую церковь с греческой, но не X - XVII вв. После реформы были введены изменения в богослужебные книги, в проведение службы, а священству предлагались облачения по новым греческим образцам.

В отношении паствы никаких специальных указаний не давалось, она должна была лишь следовать новым правилам.

Правила относительно внешнего вида прихожан оставались неизменными с апостольских времен, но они касались только покровов головы. Это не удивительно. Люди при обращении в первую очередь видят лицо и голову, в большой толпе видны именно головы, соответственно в молящейся массе людей важнее всего установить общие правила для оформления головы, что будет указывать на собрание коллектива единомышленников.

В православной традиции женщинам полагалось сохранять естественную длину волос. Об этом говорил апостол Павел в "Послании в коринфянам": "Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала?" (1 Кор. 11.16) (1).

В соответствии с учением церкви русские мужчины подстригали волосы довольно коротко, а женщины отращивали косы. В древности у многих народов, особенно на востоке, требовалось, чтобы женщины закрывали волосы, а также иногда и лицо, что укрывало их от взглядов посторонних. Это правило диктовалось представлениями о плотской греховности и было воспринято в христианстве. При этом церковь направляла помыслы людей к высокодуховным запросам. "Хочу также, чтобы вы знали, - указывал апостол, - что всякому мужу глава Христос, жене глава - муж, а Христу глава - Бог" (1 Кор. 11.3), и далее ".. муж есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа" (1 Кор. 11.7). А также: "Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытой головой, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытой головою, постыжает свою голову, ибо что то же как если бы она была обритая... И так, муж не должен покрывать голову, потому, что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа " (1 Кор. 11. 5, 5, 8).

Поучения апостола указывали правила покрывания головы для замужних женщин. В русской традиции девушки ходили с открытой головой. Волосы поддерживали ленты или венки из живых цветов. Голову обвивали лентами или полосками ткани, оставляя верх открытым. Женщины напротив, должны были укрывать волосы. Для этого служили полотенчатые убрусы и платки, различные шапочки и чепчики, а также яркие красивые, собиравшиеся из нескольких частей праздничные головные уборы - сорока-кичка и кокошник. Церковь принимала народные традиции, как в покровах головы, так и в отношении платья, К посещению церкви предъявлялось одно требование - соблюдение чистоты. Для этого после принятия христианства при первых монастырях строили общедоступные бани, чтобы приходящие на богомолье принимали очищение души также и в чистоте телесной (2).

Реформы XVII-XVIII в. резко изменили установившиеся отношения. Проведение службы по новым правилам, замена двуперстного крестного знамения на трехперстное, уничтожение старопечатных книг не приняли часть священства и немалая часть паствы. Церковь и правительство начали преследовать неповиновавшихся. Тех, кто уклонялся от новой службы, наказывали и ссылали в отдаленные местности. Те, кто не хотел подвергаться репрессиям, бежали на окраины государства и за рубеж. Церковь и правительство стремились сломить сопротивление приверженцев старой веры, получивших название старообрядцы , искали способы возродить традиционную трехчастную старообрядческую иерархию.

В XVIII в. правительство проводило реформы, направленные на сближение со странами Западной Европы. При этом был задействован такой важный элемент культуры, как одежда, глубоко связанная с самосознанием народа. Специальные указы Петра I относительно костюмов имели целью визуально выделить высшее сословие и чиновничество как представителей государственного аппарата. Одновременно с принудительным навязыванием "немецкого платья" проводилось изменение внешнего облика путем лишения мужчин бороды и усов. На одном из придворных приемов царь сам начал резать бороды боярам, а в 1701 г. появилось общее запрещение носить бороды (3). Затем следуют указы 1705, 1714 г., подтверждающие распоряжение о "бритии усов и бород всякого чина людям". От них не отказывались и преемники престола, так в 1743 г. было подтверждено приказом Елизаветы "бороды и усы брить..." (4)

В отношении внешнего облика подданных правительство Петра I особые требования предъявляло к старообрядцам. Для их полной ликвидации "как врагов царя и государства" были задействованы различные средства как полицейско-административные, так экономические и религиозно-церковные. Прежде всего, священники на местах обязаны были выявлять раскольников. Для опознания тайно укрывшихся недостаточно было одного фискального сыска, требовались внешние показатели. В качестве таковых были выбраны старинные одежды. Они, к тому же, должны были подчеркнуть древность воззрений староверов. Указы предписывали раскольникам носить "платье самое старинное, с долгим ожерельем и с нашивками на грудях... шапку высокую с прорехами и петлями..., носить козыри красного сукна, для чего платье им красным цветом не носить". Верхним платьем мужчин были названы однорядка и сермяжный зипун, женщин - старинные опашни .

"Образцовое платье", предназначенное для ношения старообрядцами, было выставлено в Приказе церковных дел. Указанную одежду должны были носить мужчины и женщины как летом, так и зимой, а в противном случае с них взимался штраф. Начавшееся массовое бегство старообрядцев вынудило правительство пойти на значительные уступки, разрешив в 1716 г. жить открыто "объявив себя", но зарегистрироваться ("записные раскольники") и выплачивать двойной размер подушного оклада ("двоеданы"). Это не освобождало от "раскольничьего платья, чтобы они по тому во всех местах явны были, и они под таким предлогом нигде укрыться и от платежа положенных с них денег минуть никак не могли" (5).

Особенно болезненным для старообрядцев был запрет иметь бороды, так как их отсутствие нарушало данный Богом образ, грехом считались не только бритье, но даже стрижка усов и бороды. Такие указания шли от отцов церкви. Они принадлежали Максиму Греку, Стоглавому Собору, вошли в "Кормчую книгу". Боязнь греха и стыд вызывали отчаянное сопротивление, толкали людей на самосожжение в срубах "за небрадобритие". В качестве уступки крестьянам разрешалось в своих селениях оставаться с бородами, но при появлении в городе они обязаны были уплачивать штраф. Также при обращении по делам в присутственных местах в неуказанном виде, у них не принимали прошения. При этом в 1722 г. было повелено свыше "...чтобы фискалы непременно смотрели, кто бороды носит и не указное платье, и чтобы под видом бритья не подстригали бород, понеж стриженую бороду за целую считать надлежит" (6).

В 1751 г. появилось новое унизительное распоряжение - нашивать на верхнее платье медную бляху с надписью: "борода - лишняя тягота, с бороды пошлина взята " (7). Бляхи велено было ежегодно переменять, "дабы знать было можно платил тот год он с бороды или нет". Уклоняющимся следовало суровое наказание: бить кнутом, или рвать ноздри. И даже это последнее средство приводилось в исполнение.

Так, в Нижнем Новгороде в 1721 г. выявили 10 человек, которым, по сведениям Тайной канцелярии, было "наказание учинено, и ноздри выняты за то, что они жили потаенно в расколе и от оклада укрывались " (8). Подобные жестокие меры заставляли последователей дониконианской церкви следовать требованиям чиновников и церковников, по крайней мере в центральной части страны, и укрываться от них на окраинах. В XVIII в. отношение к староверам смягчилось, но только в начале XX в. равноправие было утверждено законом о веротерпимости (9). Однако и далее в течение XX в. противостояние двух ветвей православия продолжало сохраняться, что находило отражение в различных сторонах быта, в том числе и в одежде.

Трудности, выпавшие на долю старообрядчества, усугублялись отсутствием единства в их среде. Церковная реформа XVII в. вызвала не только протест части граждан против новообрядческой церкви и правительства, она породили разногласия и в среде противников преобразований. Наиболее существенным был вопрос об отношении к священству. В его решении старообрядцы разделились на поповцев , считавших необходимым институт священства, и на беспоповце в, после реформы Никона не признававших права священников любого ставления. Разногласия духовного плана со временем отразились в одежде священнослужителей, лиц, выполняющих эти обязанности и прихожан.

У старообрядцев первоначально проводили богослужения и выполняли требы действующие священнослужители, не признавшие реформ. В дальнейшем их сменили служители сана, порвавшие, по каким-либо причинам, с ортодоксальной церковью, так называемые беглые попы. В лагере половцев их последователи и прихожане составили согласие беглопоповцев. Спустя почти 200 лет зарубежным старообрядцам удалось восстановить трехчастную иерархию священства. По месту события это согласие получило название белокриницкое или австрийское. Оно стало быстро распространяться в России.

В русской церкви до середины XVII в. духовенство носило длинные одеяния - однорядку особого покроя из сукна и бархата зеленого, фиолетового и малинового цветов. Она имела прямой покрой с разрезом спереди и с рядом пуговиц, могла ушиваться в талии. Ворот отделывался бархатом или мехом (10). В ходе церковной реформы было предложено священникам принять новые облачения греческой церкви, которые в дальнейшем и закрепились. Беглопоповское священство могло использовать облачения различного образца.

Одежда прихожан старообрядцев отличалась не только от костюмов патриарших православных, но и у представителей различных течений старообрядчества. Петр I, как известно, был объявлен за свои деяния антихристом, а потому нововведения правительства также расценивались как "нечистые". По отношению к правительству старообрядчество разделилось на "приемлющих моление за царя " и "неприемлющих моление за царя". В одежде это проявлялось в различной степени жесткости при выборе допускаемых предметов костюма, в особенности надеваемых для молебствий.

Поповские согласия оформились за рубежом, где православные могли свободно исповедовать веру, иметь свои церкви и священство. Приверженцы этих церквей уходили из России, унося традиционную одежду предписанных им старинных образцов и, следуя примеру духовных наставников, сохраняли ее. Однако, уйдя из отечества, они обрели свободу от синодальных ограничений и, адаптируясь в новых условиях, были вынуждены воспринимать ту одежду, которую носили жители за западными границами страны. Вследствие этого могло произойти разделение гардероба на повседневный и моленный - то есть традиционный.

К настоящему времени имеются немало работ, в которых сообщается об одежде старообрядцев. Однако целенаправленного изучения моленной одежды не проводилось, тем более ее сравнительного рассмотрения по вероисповедальным течениям. Ввиду этого мы не сможем представить детально полной картины. Тем не менее, постараемся охарактеризовать костюмы более крупных групп, определить общие черты, выявить мотивы выделения моленного комплекса.

Отказавшись признать церковные реформы, старообрядцы утратили патриаршее руководство, но сохранили соборность. На соборах принимались руководящие решения, в том числе касавшиеся костюмов. Одежда определялась также постановлениями общины, их указания закреплялись в быту семей, поддерживались традицией. Уже в XVIII в. в установлениях ветковцев предписывалось: отлучение от церкви для "носящих немецкое платье и прочая нравы поганых внимающих... донежа исправятся" (11). То же подтверждалось уставом одной из общин, зарегистрированных в нач. XX в.: "При богослужении в молитвенном храме члены общины должны иметь на себе одежду длинную, в немецком платье быть при богослужении запрещается, женщины в шляпках и шапках не должны быть допускаемы в храм " (12). Иными словами, в качестве моленной одежды признавалась только народная, традиционная. Этой основной установки придерживались в общинах в соответствии с конкретными местными традициями.

Разбор особенностей костюмов по согласиям целесообразно начать с зарубежных поповцев Подунавья. В этой местности оформились церкви беглопоповцев, как самой древней ветви старообрядчества, и белокриницкого согласия, как новой митрополии. Особое внимание заслуживает женская одежда, традиционность которой сохраняется лучше, чем в мужской, но в тоже время, активнее развивается вариативность и включаются новые элементы.

В Подунавье русские мигранты составили этноконфессиональную группу, получившую наименование липоване. Поповцы и беглопоповцы проживали рядом, нередко в одних и тех же селах. Однако у них сложились разные комплексы моленной одежды (13).

Имеется два ранних описания верхнего платья липован, оставленные местными наблюдателями. Австрийский натуралист Б. Гаке в XVIII в. посетил русские селения в Буковине. Он сообщал, что женщины носят "рубашку, вышитую разноцветными шерстяными нитками по всей длине и вокруг шеи. Поверх этого носят длинное платье из тонкой шерсти, застегнутое сверху донизу на мелкие пуговицы " (14). Это описание указывает на наличие у липован косоклинного распашного сарафана . Так называли аналогичную одежду в северорусских губерниях, а в южнорусских губерниях она была известна под наименованием шубка .

Следующее свидетельство о быте русских Придунавья поступило в XIX в. от румынского наблюдателя Д. Дана. Он назвал одежду липованок верхними юбками. "Они , - писал он - высоко удерживаются с помощью шлеек, а под грудью перевязываются лентой или опояской. Спереди женщины и девушки носят цветные фартуки, которые снимают, идя в церковь " (15). Высокие юбки - это сарафанный вариант, но намека на его покрой в этом сообщении не содержится. Приведенная цитата имеет для нашей темы иное и существенное значение: в ней обозначено отличие моленного костюма от бытового.

В XX в. женщины в Подунавье имели еще другой комплект моленной одежды, состоящий из юбки и кофты, так называемая парочка. В России такой костюм в начале XIX в. вошел в быт горожан, а затем проник и в сельскую местность. Он стал особенно популярен в казачьих селениях Дона и Кубани, а затем закрепился как традиционная одежда казачек по всей стране.

Как нам удалось выяснить, в Подунавье комплекс моленной одежды с сарафаном сохраняют до настоящего времени приверженцы беглопоповского согласия, а сторонники белокриницкой иерархии носят костюмы-парочки (16).

Следует отметить, что белокриницкое согласие стало привлекать все более последователей. Одновременно наблюдалось вытеснение сарафанного комплекса костюмом, состоящим из юбки и кофты. К концу XX в. костюм парочка получал все большее сходство с городской одеждой. Молодежь воспринимала изменение фасонов в соответствии с веянием моды, но неизменно сохранялись длина юбки и рукавов. Женщины среднего и старшего возрастов шили кофту прямого покроя, а юбку -раскошенного. Кофту по традиции декорировали на полочках кружевом или лентами, по нижнему краю - тремя нашивными полосками отделки, а юбку украшали по подолу также нашивными полосками. Этот обычай сохраняется и в настоящее время.

При посещении церкви женщины обязательно надевают головной убор, одинаковый для поповцев и беспоповцев. Он включает кичку, носившуюся на Руси с глубокой древности, и платок, который завязывают или закалывают под подбородком. Эти традиционные покровы у зарубежных русских пополнил новый предмет - косяк , который одевают впервые при венчании. Косяк представляет собой особого рода косынку, сшитую из светлых тканей с тремя кисточками по углам, что придает ему как бы легкость, воздушность. Косяк не повязывают, его накладывают на кичку, укрепляя на голове завязками или заколками так, чтобы три конца свешивались по спине на одном уровне. Косяк не виден из-под платка, он не имеет ни визуальной, ни функциональной значимости, он выполняет роль знака группы, отражая духовность старообрядчества, их приверженность церкви, веру в триединство Святой Троицы (17).

Значительно меньше традиционализма сохранили мужчины. Борода и усы в XX в. перестали считаться обязательными. В повседневном быту пользуются современным городским костюмом, но при посещении храма обязательно наличие рубахи навыпуск и плетеной опояски . Верхняя одежда традиционного покроя практически вышла из употребления и сохраняется скорее как памятные семейные вещи. Верхнее платье называлось бекеша . Мы выяснили два варианта покроя: прямой под запах и приталенный с фалдами на спинке.

Рассмотренные материалы показывают, что группа русского народа, мигрировавшая за рубеж, сохраняла в качестве моленной традиционную одежду. На протяжении XVIII-XX в. она изменялась соответственно тем направлениям развития, которое имело место на основной территории России. В связи с вероисповедальными течениями у липован сложились два комплекса моленного костюма. Основанием для формирования двух вариантов моленной одежды являлись исторические условия миграции и наличие вероисповедальных различий. Тем не менее, осознавая себя единой группой, представляющей русский народ в Подунавье, липоване выделили некоторые общие элементы одежды, символизирующие их групповое единство и приверженность к старообрядчеству: головной убор у женщины и русская рубаха с опояской у мужчины, которые сохраняются до настоящего времени.

При обратном перемещении в Россию в XVIII-XIX в. липоване образовали зону компактного расселения на юго-западе страны (на территории современной Украины). По сообщениям населения в моленной одежде до начала XX в. бытовали комплексы и с сарафаном, и с юбкой в соответствии и обычаями мест выхода. Однако в течение XX в. в советском атеистическом государстве традиционные комплексы перестали воспроизводиться. В церковь начали ходить в повседневном платье, но без фартука. Лишь клирошане поддерживали церковные правила. В начале XXI в. появилась тенденция возрождения традиционного моленного костюма хотя бы для клирошан. Так, в с. Муравлевка Измаильского района традиционную одежду воссоздавали для клубной практики. Сарафаны с проймами шили без центрального шва, с заниженной слегка присборенной спинкой (18). Это местный вариант позднего комбинированного кроя, его носят в комплекте с белой кофтой. Однако приглашенный священник и его супруга, приехавшие из Приуральского региона, не посчитали возможным использовать местный традиционный комплекс в церковной службе. Они предложили северорусский косоклинный сарафан, традиционный для Приуралья и рекомендуемый старообрядческой Преображенской церковью Москвы. Его надевают певчие на клиросе и покрывают голову белым большим платком, который закалывают защипкой под подбородком и "распускают" по спине.

К XXI в. у большинства липован удержал позиции моленной одежды для женщины только головной убор. Однако сакральная значимость его элементов забылась, и вещи получили бытовое осмысление. Так кичка стала некоторым предметом гордости, так как обозначает, что ее носит замужняя женщина. Кичка считается будничным одеянием, а в праздничные дни в церковь одевают сборник . Косяк заменили косынкой или платком, сложенным "на уголок". Поэтому современная молодежь, если и знает о нем, то называет "красивой косынкой". Его назначение определяют надобностью закрыть волосы надо лбом. Большой головной платок некоторые считают "покровом от горестей" (19). Полный комплект головного убора надевают только женщины весьма преклонного возраста, остальные - лишь укрывают волосы платком.

Мужчины утратили верхнюю одежду кафтанообразного покроя и пользуются современной городской. Их моленный комплекс составляет рубашка (желательно косоворотка) навыпуск поверх брюк и опояска или поясок.

Прихожане носят на моления лестовки, каждый имеет подручник, который обычно лежит в храме на лавке.

В середине XX в. (1947 г.) из Румынии вернулась в Россию большая группа старообрядцев, которых поселили в двух отдаленных местностях: в Астраханской области и в Краснодарском крае.

Однако по мере старения членов старообрядческих общин и постепенного ухода из жизни людей, знающих правила старообрядческого календаря, религиозное рвение ослабевало тем более, что подрастающее поколение переезжало жить в города. В XVIII в. на юг Западной Сибири была сослана большая партия беглецов за рубеж, вывезенная из Польши, из районов относящихся в настоящее время к украинско-белорусскому пограничью. Эта группа по своему формированию родственна липованам, проживающим в Румынии. В Сибири переселенцы, получившие местное наименование "поляки", оказались на приграничной территории в соседстве с казаками Колывано-Воскресенской оборонительной линии. Здесь так же, как в аналогичной ситуации в зарубежье, прибывшие на крестьянские работы беглопоповцы носили соответственную одежду: сарафанный комплекс - женщины, рубаху косоворотку и порты - мужчины. Казачки ходили в церковь в парочках, а казаки - в форменном платье и с саблями (20). Этнограф М. Швецова, член Русского географического общества, описавшая в начале XX в. некоторые стороны быта "поляков", отметила, что женщины носят сарафаны, в большинстве косоклинные, но начали появляться сарафаны прямополосые, сосборенные вверху. Однако, указала она, старухи таких сарафанов не носят и в молельну в них не ходят. На богослужении они покрывали голову платком, зашпиливающимся под подбородком, надевали и сарафаны темного цвета (21). Позднее в 1930 г. Н. Гринкова изучила на юге Алтая одежду группы, расселившейся в горную местность. Она нашла, что у них наблюдалось самостоятельное изменение кроя сарафанов от "русского" косоклинного с центральным швом спереди к прямому или "московскому" на сборках. Последний начинал быстро распространяться, и женщины опасались, что молодежь перережет косоклинные сарафаны на юбки. В качестве моленных женщины сохраняли особые сарафаны, чаще всего черного цвета. В покрое рубах М. Гринкова отметила наличие деталей, присущих южнорусской этнографической группе и белорусам (22).

В Европейской части страны моленная одежда ранее всего была описана в регионе Приуралья Д.К. Зелениным у староверов Усть-Ивановского поселка (23). В начале XX в. автор отметил бытование двух комплексов одежды: "мирской", в которую включалась и праздничная, а также - "моленной", которой придерживалось старшее поколение. Ее называли "русъкой ". В церковь ходили в темном косоклинном сарафане с белой кофтой, на голове - платок. В качестве верхнего платья - кофта. Лучшая одежда представляла стандартный набор: рубаха-косоворотка поверх штанов и опояска. На всем пространстве расселения русских мужская одежда показывает неизменное единообразие по составу вещей и крайне мало различается в деталях.

В 1990-е годы в Вятском крае изучала одежду местного населения И.Ю. Трушкова (24). В этом регионе старообрядцы белокриницкого согласия сохранили сарафанный комплекс до конца XX в., передавая изустно от старших к младшим "правила" изготовления одежды. При этом, как обычно, старшие отсылаются к авторитету святых угодников и предков. "...Святые запрещают неопрятно ходить, иметь много одежды ..." "...Деды наши, праотцы запрещали нам не наше носить".

Исследовательница отмечала, что на окраинах Вятского края старинная одежда сохранялась дольше, чем в центре. Имела значение также и крепость веры. "Вышедшие в мир" заменяли косоклинные сарафаны на юбки с кофтой, головной убор - моршну, шапочку-волосник, носимую под платком, - на шелковую чехлушку, сходную с городским чепчиком (25).

В центральных районах Европейской части страны для крестьянского населения, в частности в Курской обл., до начала XX в. был характерен основной традиционный комплекс моленного костюма: для мужчин таковой составляла рубаха-косоворотка, подпоясанная поясом; для женщин - сарафан и рубашка с длинными рукавами, как правило, темного цвета, платок. Замужние под платок надевали кичку - головной убор наподобие маленькой шапочки (26).

В настоящее время старообрядческое священство продолжает разъяснять верующим правила поведения молящихся, придерживающихся поповских согласий: одежда должна быть благопристойна и скромна, как учили отцы церкви в ранние времена. Так, обращаясь к женщинам, апостол Петр увещевал: "Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы и нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа. Что драгоценно пред Богом ". (Петр. 3, 3-4) (2. В связи с празднованием 60-летия восстановления древлеправославной архиепископии еще раз рекомендовалось для посещения храмов иметь отдельную одежду неяркую по цвету, а становясь на домашнюю молитву нужно надевать одежду, в которой не занимаются обычными повседневными делами (28).

В епархиях публикуются "Правила поведения молящихся", где особенно подробно определяется одежда для женщин. Приведу основные положения: "Женщина обязана покрывать голову платком (а не шапкой или иным головным убором), который спереди не завязывается узлом, а по-особому закалывается булавкой. Платок должен быть из непрозрачной ткани, неярким и не цветастым, а скромным и приличным для молитвы и пребывания в храме. Женщина должна покрывать голову так, чтобы не было видно волос. Размер платка должен быть таков, чтобы накрывались плечи и грудь.

В дни воскресные и праздничные принято надевать платки белые, и иных светлых тонов, в дни же постные (в том числе такие, как праздники: Воздвижения Честнаго Креста, 14 сентября, и Усекновения Главы Иоанна Предотечи, 29 августа) надевают платки черные и других темных тонов. Замужняя женщина под платком должна носить еще и йникпово (кичку), - особый цчепе, который благословляет ей священник с молитвой при венчании. Женщинам предпочтительно приходить в храм в сарафане, мужчинам в рубашке поверх брюк и в кафтане. Мужчины должны опоясываться поясом сверху рубахи, а женщины - носить пояс под сарафаном.

Те христиане, которые почему-либо не имеют кафтанов или сарафанов, должны стараться их приобрести: обычно в каждом более или менее крупном старообрядческом приходе имеется кто-либо, занимающийся пошивом молитвенной одежды на заказ. Но если с особым одеянием для молитвы все же есть трудности, скажем, материальные, то для посещения храма можно довольствоваться обычной одеждой, но только она должна быть скромной, опрятной, неплотно облегающей части тела, неяркой по цвету, с длинным рукавом. Для женщин недопустимо появление в церкви без платка на голове, а также в брюках и слишком вызывающей одежде (мини-юбке, блузке с декольте, одежде из прозрачных тканей, с коротким рукавом и т.п.). Напротив, платье (юбка) должно быть длинными, значительно ниже колен, без всяких разрезов и прочих "модных украшений" внешнего мира. Будем помнить наставление Апостола, что "дружба с миром есть вражда против Бога" (Ияк. 4,4) (29).

Старообрядческая церковь, как видно из "Правил", учитывает современное положение, но по-прежнему, предъявляет к прихожанам более жесткие требования, чем новообрядческая. Однако агрессивный натиск европейского костюма усиливается с течением времени и реальная картина складывается весьма пестрая. Крупные почитаемые храмы могут отстаивать свои позиции. Так, весьма строго относятся к одежде прихожан в московской Преображенской церкви Митрополии белокриницкого согласия. В храм не допускают не только в брюках, но даже в шапке на голове вместо платка. Как мы могли отметить, более строго соблюдаются правила в небольших сельских храмах по сравнению с городскими, в отдаленных районах по сравнению с центральными, в Сибирском регионе по сравнению с Европейской частью. Наряду с этим одежда прихожан, приближенных к церкви, а особенно - поющих на клиросе в наибольшей мере отвечает правилам церковной регламентации.

Беспоповцы

Представители разных течений старообрядчества расселены дисперсно по всей стране. Но исторически сложилось некоторое географическое распределение основных согласий: поповцы численно преобладали к югу от Москвы, а беспоповцы в большей мере сосредоточивались в северном регионе. Исследователи отмечали более замкнутый образ жизни беспоповцев, их строгость и избегание общения с "мирскими". Расселение на запад и на восток при бегстве от церковно-правительственных репрессий, а также в ходе миграционных движений при заселении Сибири проходило преимущественно в лесо-таёжной зоне, предоставляющей возможности для скрытного поселения. В этих условиях меньше ощущалось влияние городской культуры и новых требований общества в отношении одежды. При выборе моленного костюма беспоповцы исходили из общехристианских представлений, рекомендаций вселенских соборов, указаний беспоповских вероисповедальных наставников и частных решений общин.

В начале XX в., когда появилась некоторая свобода выбора в отношении веры, вопросы об одежде и внешнем виде были подняты на общем съезде старообрядцев-беспоповцев различных городов России. На съезде подтверждалась необходимость следования старым традициям. Специальное внимание было уделено одеяниям наставников и других исполнителей культа. В частности, поступило предложение выработать всем наставникам единую форму одежды. Однако при обсуждении оно было отклонено из опасения, что пастыри будут выглядеть как чиновники. Съезд пришел к решению, что одежда наставников должна соответствовать общим правилам, изложенным в "Кормчей" 6-го Вселенского собора (правило 71), которым съезд давал и весьма детальные указания. Так, летняя и зимняя одежда должны быть черного цвета покроя озяма "как и ныне носят ". Верхняя одежда - покроя полукафтанья длинная, без пояса или кушака сверху. Головные уборы требовалось носить также черные, а в летнее время - низкие шляпы с широкими полями (30). В подтверждение выбора черного цвета приводились слова из книги Симеона Фессалоникийского (гл. 186): "... чтец благословляемый в сию (ризу. - В.Л.) одевается черную сущу, ради смирения..." (31). Съезд определил, что причетчики должны иметь служебные ризы и в доме, и в пути, в противном случае их следует отлучать от службы на неделю (пр. 71). И более того, как указано в "Кормчей": "Отлучен бывает по закону учаеси и обычаем Елинским придержася и на позорища ходя и играя или паче общих риз во иные облачается" (пр. 71) (32).

Не имея церкви, беспоповцы проводили службы в молельных избах. Молельня отличается от церкви отсутствием алтаря, поэтому она может быть организована даже в жилом доме, в котором выделена для этого специальная комната. Такие молельни, по нашим наблюдениям, устраивались в XIX-XX в. в домах пожилых супругов или одиноких женщин. От других домов их отличало наличие в горнице полок с иконами. Если сохранялись старопечатные книги, то их помещали на полках за занавесками. В специальных срубах-молельнях на крыше устанавливали восьмиконечный крест. Только после закона о веротерпимости, в начале XX в. появилась возможность строить специальные храмы с колокольнями, но они были немногочисленны. Приведу описание современного строения - "собора" в г. Горно-Алтайске по статье Н.И. Шутовой.

Здание "отдельное, находится во дворе жилого дома и состоит из просторной комнаты, оклеенной обоями, и прихожей с полками для одежды. Немногочисленные иконы ("икон у нас мало") расположены на угловой полке для икон, к которой во время службы прикрепляют свечи. Напротив икон, рядом с окном, сооружен аналой. Левее и ниже угловой полки с иконами - полки для книг, которых в общине также немного: не использующиеся во время службы книги обязательно закрыты полотенцем. По периметру двух стен размешаются скамейки и табуретки, а также полка для одежды. Почти вся мебель выполнена молодым старообрядческим мастером аккуратно и красиво. Руке этого же мастера принадлежит красивая резная рамка для литых маленьких иконок. Как в деревенской избе на полу -самотканые дорожки, в углу, рядом с входом - умывальник.

Приметой времени является центральное отопление, которое теоретически иметь в моленной не полагается ("вроде бы грех"), но, посоветовавшись, участники общины на это согласились ("пусть будет, не ломать же"). Решетка на окне и наличие замка также формально должны были бы считаться грехом, но по мнению верующих, в настоящее время необходимы. Таким образом, убранство моленнои - просто и, что важно, tie содержит ничего лишнего " (33). Перед посещением молельни требуется подготовка, так как чистоте душевных помыслов должен соответствовать и внешний вид. Для этого меняют одежду (дома или в молельне), обувь, моют руки.

Одежда старообрядцев таит в себе глубокий духовный смысл, определенные предметы оцениваются верующими с точки зрения христианской морали, что, в частности, способствует сохранению древних традиций кроя. Однако эти сокровенные знания уходят вместе с их пожилыми носителями. Так, на берегах Енисея пожилые женщины часовенного согласия основой кроя одежды считали квадрат. Эта форма, по их мнению, символизирует четыре стороны света. Полный комплект состоял из рубахи, сарафана, платка. Женская рубаха сшивалась ими из четырех квадратов, со стороной каждого в половину обхвата бедер: два - на перед, два - на спину. Для рукавов кроили два квадрата, складывая их пополам.

На рубаху женщины надевали одежду без рукавов, которая имеет исконно русское название - горбач . Она относится исследователями к сарафанному типу, хотя возможно носилась еще до появления сарафанов. Горбач сшивали из больших квадратов ткани в рост женщины. Ширину забирали в складки на плечах, а также посередине, закладывая их в одну сторону (справа налево). Однако в более старых вариантах кроя, какие нам удалось видеть у староверов, рубахи и горбачи имели туникообразный покрой - то есть цельное полотнище перекидывалось через стан и в нем делали прорезь для головы (34). Швы на плечах имела верхняя моленная одежда мужчин - кафтан или пониток. Он кроился с подрезом по талии. Нижняя часть собиралась в сборки, символизируя "ковчег спасенния". Автор сообщает, что в прошлом "чин моленнои одежды у староверов на Енисее предавали из поколения в поколение изустно (преданием)" (35). На современном этапе православные традиции в чине моленной одежды сохраняют только крепкие староверы. Этим мы можем объяснить схематизм в изображении кроя, представленного этой группой староверов Енисея на основании изустных сообщений. При наблюдении на более обширной территории обнаруживается, как правило, вариативность в покрое предметов одежды, реально сохраняющихся у населения.

Так, на юге Западной Сибири староверы-кержаки носили аналогичный комплекс моленнои одежды: рубаха, сарафан-горбач у женщины и рубаха, порты, кафтан у мужчины. Рубахи и сарафаны в этой местности предпочитали туникообраз-ные - переметники (сквозные ), горбачи, преимущественно черно-синего цвета. Комплекс одежды с горбачом стал в этом регионе знаком вероисповедальной группы, как бы символом кержачек (36). Однако покрой вещей не был единообразным. Более поздние варианты горбача шили с кокеткой туникообразной формы, имеющей разрез спереди. Как нам удалось выяснить, изменения происходили в начале XX в., и даже в одной семье женщины разных возрастов сменяли фасоны. Так, в 1965 г., по сообщению Лямкиной М.Г. из с. Малый Бащелак (1908 г.р.), в семье старшая из женщин носила широкий туникообразный горбач, ее дочь шила его с кокеткой, а сама Марфа Григорьевна уже надевала похожее на горбач платье с рукавами. Все варианты этой одежды обычно подпоясывались, но в молельну пестрые опояски не надевали, и свободная одежда скрывала фигуру. Также и фартук не соответствовал моленному костюму, так как считался "мирским" (37).

Варианты головных уборов различались по формам и по количеству предметов - на юге Западной Сибири носили шапочку-волосник (шамшура ), которая в Европейской части не известна. По покрою она сходна с головным убором коми. Ее отличительной чертой являлась плотная плоская лопаска спереди.

Самшуру (шамшуру ) сверху накрывали платком, который свободно свисал по плечам, или, сложенный треугольником, закалывался под подбородком. У кержаков-каменщиков женщины поверх шамшуры повязывали паушину - длинное полотенчатое покрывало черного или темно-красного цвета. Его завязывали на затылке, а концы спускали по спине. Пожилые женщины сверх паушины накладывали позатыльник - втрое покрывало, которое завязывалось спереди под подбородком, а концы свешивались вниз. Обе повязки составляли специфическую особенность головного убора кержачек горного Алтая (38).

В мужской одежде наиболее важным считалось наличие кафтана - подоболочки. Н. Гринкова наблюдала в 1930-е годы, что для беспоповцев "появиться в молельне не в кафтане, а в пиджаке, невозможно; никто не пропустит дальше притвора, и пройти вперед, как это обычно принято, и принять активное участие в пении и моленъи мужчине так одетому совершенно невозможно" (39).

"Носить мужчине кафтан" предписывалось старообрядческими соборами. Само название означало теплую верхнюю одежду, которая имела различные местные обозначения и отличалась по покрою. На Алтае употреблялись наименования: кафтан, подоболочка , или моленный халат . Более ранний покрой был прямым, без воротника (голошейка ) или со стоячим воротником, а также расширяющийся к низу с фалдами, вставками клиньев, а в позднейших вариантах - с подрезом по талии и со сборками. Кафтан имел широкие рукава и полы, запахивающиеся справа налево. В повседневном обиходе его подпоясывали, но в моленную ходили без опоясок. Одежда не имела пуговиц, но крепилась на крючки или схватки, на которые накидывали петли.

Таким образом, в Сибири сохранился до начала XXI в. старинный комплекс специального моленного костюма, древние обозначения составляющих его предметов и их традиционный покрой. Нововведения проникали в него крайне медленно, они стали наблюдаться лишь с конца XIX в. под влиянием привозившихся переселенцами новых фасонов, которые стремилась воспринимать молодежь, и чему сопротивлялось старшее поколение.

В Европейской части страны старообрядцев-беспоповцев в ближних к Сибири регионах - Поволжье и Приуралье, называли также "кержаками" по месту их раннего крупного объединения на р. Керженец. Исследования этнологов, проводившиеся в конце XX - начале XXI в., показали, что в локальных группах беспоповцев их одежда разделялась до настоящего времени на повседневную и моленную. Для последней характерны ткани неярких расцветок, хотя допускаются покупные, а также - несложный покрой. В Вятском крае, по наблюдениям И.Ю. Трушковой, "моленный" костюм состоит из рубахи, сарафана, платка у женщин, рубахи навыпуск, брюк, кафтана у мужчин. Фасоны - стилизованные традиционные. Обязательны пояса, лестовки, подручники, добротная обувь на невысоком каблуке. Есть различия в этой одежде старообрядцев по районам и по согласиям, они отражают не локальные варианты культуры, а степень сохранности исходного вида традиционного костюма, его стадии развития в зависимости от консервативности группы (40). В моленной одежде поморцев, например, сохраняется старинный косоклинный сарафан с широкими лямками, головной платок, завязывающийся на два соседних узла "под губу" или зашпиленный под подбородком. К сарафану полагаются белые рубахи северорусского типа с прямыми поликами (41).

В Пермской области старообрядцы-беспоповцы расселены в Верхнем Прикамье. Их моленную одежду удалось определить даже по до кументам XVIII в.: женщины носили дубасы с белыми рубашками. Дубас представлял собой косоклинный сарафан с передним швом во всю длину и с широкими проймами. В прошлом здесь был известен и более древний вариант - глухой дубас туникообразного покроя с небольшим вырезом для головы, а нужная ширина достигалась за счет боковых вставок. Глухой дубас с XVIII в. стал вытесняться косоклинным, но сохранялся до начала ХХ в. в погребальной одежде. Некоторые пожилые женщины до наших дней надевают домотканые синие дубасы для посещения молений, а приобщенные к собору-общине носят их постоянно. Вновь приобщенные шьют сарафаны уже из темного сатина такого же покроя. Вместе с сарафаном в прошлом надевали повойники и кокошники , что известно по документам с XVII в. Однако в конце XIX в. они, как и в Вятском крае, были заменены мягкими шапочками-моршнями или сборниками , поверх которых повязывали платок (42). Наряду с этими головными уборами на верхнем Прикамье были известны шамшуры, что считается влиянием коми (пермяков). Более заметно оно было в мужском костюме. Так, к пермяцким здесь относили синие холщевые запоныи понитки , которые под подпоясывали шерстяными поясами (43).

Своеобразный комплекс моленной одежды сложился у русских беспоповцев, живущих на территории Республики Коми в бассейне Нижней Печоры. Т.И. Дронова, изучавшая традиционную культуру этой группы усть-цилемских староверов отметила, что за годы советской власти молодое поколение стало весьма пассивно относиться к религии. Однако с возрастом к концу XX в. стали вновь обращаться к молениям и начали посещать моленные дома, а для этого восстанавливают специальный костюм. Традиционно его составляют: у женщин рукава - рубашка с прямыми поликами севернорусского типа, лапотина - косоклинный сарафан с центральным швом спереди и небольшим разрезом вверху, к нему - передник (нагрудник), повязанный по талии, и поверх всего опояска. Голову усть-цилемские женщины покрывают одним или двумя платками (44).

Как выяснила исследовательница, в XX в. традиционный комплекс пополнился новыми элементами - сарафанчиком и рубашкой - кабат. Оба они отражают нарушение древних традиций. Сарафанчик повторяет покрой городских сарафанов со сборками, который носили в 1940-1950-х годах. Он удобен в пользовании и вытесняет старинную лапотину. Фасон рубашки-кабат был принесен на Усть-Цильму одной из приезжих женщин. Рубашка длиной по щиколотку шьется с расширением книзу, имеет длинные рукава. Ее стали надевать для молений в доме, но, в нарушение традиции, используют и при выполнении хозяйственных работ. Таким образом, в этой местности при возрождении интереса к религиозной жизни происходят отступления от прежней строгости моленного костюма (45).

В западной части Русского Севера старообрядцы "поморского согласия" носили сарафаны темных тонов и более того они считали одежду ярких тонов не русского происхождения (46). К темному сарафану на лямках надевали белую рубаху, головной убор - старинную сороку, повязанную платочком, сложенным косяком. В этой местности с холодным климатом было много верхней одежды, в которой имелись сезонные отличия: кафтаны короткие и долгие из домашней шерсти, из сермяжного сукна или из понитка. Мужские кафтаны шили прямым покроем, а женские - отрезные по талии, со сборками, и в том числе подбитые ватой. Для зимнего времени шили меховую одежду преимущественно из овчины, но также кафтанообразного покроя (47).

Как видно из приведенных материалов, беспоповцы сохраняли больше старинных видов одежды, чем поповцы. В периферийной местности стойко удерживается по сей день разделение костюма на повседневный и моленный, и стороже выполняются правила для присутствующих на службе. Однако вопреки древним предписаниям не перениматъ новшеств, приходящих от других народов, в практику быта проникали заимствования. Не остались беспоповцы в стороне от исторического прогресса в производстве тканей, и от влияния городских форм и даже от некоторого развития традиций внутри локальных групп.

Подводя итог рассмотрению моленной одежды старообрядцев, следует выделить два основных комплекса, значительно различающихся между собой: элитной группы служителей культа и основной массы русского населения.

Священнослужители белокриницкого согласия имеют облачения, аналогичные священству патриаршей церкви. Почти весь комплекс был заимствован при принятии христианства, соответственно, большинство предметов имеет иноязычные обозначения и сохраняет весьма древний покрой.

Духовные руководители беспоповцев, не получая посвящения в церковный сан, не имели права носить церковные облачения. Тем не менее, и у них была одежда в некоторой мере сходная с ризой, но имеющая народный традиционный покрой, соответствующий верхнему платью, указанному в XVIII в. для раскольников. Верхней одеждой наставников служит кафтан, широко распространенный в прошлом по всей России. Мужской кафтан, как и женский сарафан, имел различные варианты покроя и много местных названий. В настоящее время преобладает поздняя форма с подрезной спинкой и сборками по талии, у беспоповцев ношение кафтана считалось, если не обязательным, то желательным также для всех мужчин присутствующих на молениях.

Для прихожан всех ветвей православия имелись в свою очередь некоторые установки относительно одежды и внешнего вида.

Среди народных правил, касающихся одежды для посещения храмов, есть несколько общих, исходящих из уважительного отношения к религии, церкви, священству. Первое из них, на которое обычно указывают верующие - "в церковь надо ходить чисто". Этому правилу отвечает использование старообрядцами подручников при поклонах, чтобы сохранять руки в чистоте для сотворения крестного знамени. В прямом смысле воспроизводится правило беспоповцами, омывающими руки при входе в храм.

Второе правило - не ходить в церковь в той одежде, в которой выполнялись хозяйственные работы. Из моленной одежды исключался фартук (кроме тех групп, где он вошел в состав праздничного костюма), а старообрядцы надевали специально выделенную одежду.

Старообрядцы, находившиеся в XVIII в. в оппозиции к церковным реформам и правительству, не приняли принудительно вводимого зарубежного костюма ("немецкого платья"). Поэтому есть основание считать, что специальный комплекс моленной одежды начал формироваться именно с этого времени. Общая установка на сохранение старой веры распространялась и на бытовые явления, в том числе на одежду, закрепляя традиции, которые в то время сложились в различных регионах страны.

В середине XIX в., когда проводились этнографические наблюдения в различных группах староверов, ученые наблюдали попытки молодежи к изменению комплексов, что обычно встречало сопротивление старшего поколения. В этот период старообрядчество противостояло уже не церковному и не правительственному реформированию, а активизации городского влияния на сельский быт. Однако этот процесс развивался. В начале XX в. отчеты священнослужителей пестрели сетованиями на нарушение правил благочестивого поведения (48). Конец XIX в. - начало следующего столетия были временем некоторых изменений в локальных моленных комплексах, в а течение XX в. имели место сокращения числа предметов, частичная утрата и вместе с тем некоторое обновление.

В настоящее время более древний по покрою состав одежды сохраняется в тех обществах, где были крепче устои веры и меньше связь с городскими административными центрами. Локальные группы старообрядцев, разбросанные по территории страны, имели более или менее ярко выраженные различия, но их объединяло общее - сохранение старинного традиционного покроя русской одежды. При общем обзоре выявляются характерные черты, присущие согласиям. Так, беспоповцы являются хранителями более древних образцов кроя: комплекс женской одежды с сарафаном-горбачом и в настоящее время встречается в Сибири, комплекс с косоклинным сарафаном - в Приуралье и на Севере. Для поповских согласий типичны комплексы с сарафаном прямополосным, а также парочки.

Отличается отношение к одежде в настоящее время внутри общин. "Приближенные к церкви" и поющие на клиросе прихожане строже относятся к своему костюму, следуя установкам своего течения. Большинство старообрядцев, живущих в городе, как показывает практика, не имеют отдельного костюма для посещения храма, а используют современную повседневную одежду. Стали обычным явлением стрижка волос у женщин и бритье бороды у мужчин. Молодежь считает возможным находиться на службе в спортивной одежде.

Таким образом, для XXI в. неизменными остаются общехристианские указания относительно внешнего вида молящихся. В первую очередь, наличие нательного крестика и пояса, которые присутствуют у верующих старообрядцев постоянно.

Обязательным является использование при молении лестовок и подручников. Женщины при входе в храм должны закрывать волосы, мужчины присутствуют на службе с непокрытой головой.

Моленная одежда сыграла важную роль в истории старообрядчества. Ее значение было особенно велико в периоды гонений, в какой-то мере способствуя объединению единоверцев и поддерживая их стойкость. Одежда становилась знаком локальных групп, символом приверженности к тому или иному вероисповедальному течению. Каждый комплекс костюма можно рассматривать как своего рода форму, в материальном воплощении выражающую духовные представления о крепости истинной веры. Хотя комплексы моленной одежды уходят из быта, необходимо отметить, что они со ставили яркую страницу в истории многовекового развития русской традиционной культуры.

Подводя итоги, следует отметить, что специальная одежда для молений присуща только пра вославным христианам. Она была выделена из праздничной. Как свидетельство особого почитания святости. Основанием для выделения моленного костюма являлись правила, идущие от апостолов, появившиеся на основании их слов. В народном понимании они согласовывались с древ ними нормами благочестивого и праведного проведения жизненного пути.

1 1-е послание к коринфянам св. апостола Павла // Апостол. "Христианская жизнь". - Клин, 2008. - С. 363.

2 Баня и печь в русской традиции - М.: Наука, 2004. - С.112-114.

3 Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. Репринтное издание. "Церковь". - М, 1995. - С. 114; Журнал для чтения. - Т. 28. - № 109. - С. 1841.

4 Полное собрание по ведомству православного вероисповедания Российской империи 1741-1743 г. Царствование государыни императрицы Елизаветы Петровны. СПб. (ПСПВПВРИ). - Т. II. № 844, ПСЗРИ. - Т. IV. № 2015, Т. V. №2871.

5 Полное собрание по ведомству православного вероисповедания Российской империи 1741-1743 г. (ПСПВПВРИ) Царствование государыни императрицы Елизаветы Петровны. - СПб. - Т. 1. - 1899. - № 298. - С. 296-297.

6 Там же. - Т. IV. = № 4034.

7 Синявский А. Отношение русской церковной власти к расколу старообрядчества в первые годы синодального управления при Петре I. - С. 226, 257-259; Н.В. Раскол - С. 297.

8 Цит. по кн.: "Старообрядчество, история и правительственное законодательство" / Ред. Р.В. Куркин. -Арзамас, 2000. - С. 25.

9 Миссионерское обозрение. - М., 1905. - № 7-8. - С. 1017-1070.

10 Настольная книга священнослужителя. - М., 1983. - Т. 4. - С. 116.

11 Абрамов И.С. Старообрядцы на Ветке. - СПб., 1907. - С. 9.

12 ГАТО. Ф. 2. Оп. 129. Д. 34. Л. 2. Цит. по кн.: Апана-сюк А.В. Старая вера в Центральном Черноземье в XVIII - начало XX в. - Курск, 2008. - С. 240.

13 См.: Липинская В.А. Одежда "русских румын" (липован) Астраханской области в общеславянском контексте // Липоване: История и культура русских - старообрядцев. - Вып. V. - Одесса, 2008. - С. 178-185.

14 В. Гаке. Hacu quet"s neuste physikalisch-politische Reisen in den jahren 1788 und 1789.... Nurnberg. 1790. S. 129-131. По статье: Бондарюк Б.М., Чучко М.К. Старообрядческое население Буковины в описании австралийского натуралиста конца ХУШ в. Балтазара Гаке // Липование: история и культура русских-старообрядцев. -Вып. 3. - Одесса, 2006. - С. 27-30.

15 Цитата приведена по статье: И.А. Шишкиной Старообрядцы: формирование общины в городе Тучкове. Традиционная одежда // Липоване... - Вып. V. - Одесса, 2008. -С. 188-89.

16 ПМ Л. 1993-1995, 2007-2008 гг.

17 Липинская В.А. Культурно-бытовые традиции русских-липован в Румынии // Русские в современном мире. Серия "Новые исследования по этнологии и антропологии". - М, 1998. - С. 322-324.

18 ПМ Л. Измаильский р-н Одесской области Украины. 2008.

19 ПМ Л. Там же.

20 Липинская В.А. Старожилы и переселенцы. Русские на Алтае XVIII-XX в. - М.: Наука, 1998. - С. 238-239.

21 Швецова М. "Поляки" Змеиногорского округа. ЗЗСОРГО. - Кн. 26. - Омск, 1899. - С. 29-31.

22 Гринкова Н.П. Одежда // Бухтарминские старообрядцы. Материалы комиссии экспедиционных исследований. Серия Казахстанская. - Вып. 17. - Л., 1930.

23 Зеленин Д.К. Черты быта Усть-ивановских староверов // Известия ОИАЭ, 1905. - Т. 21. - Вып. 3. - Казань, 1905. - С. 213.

24 Трушкова И.Ю. Традиционные костюмные комплексы Вятского края. Диссертация на соискание учен, степ. к.и.н. - Ижевск, 1997. - С. 173-174.

25 Там же. - С. 60-61.

26 Апанасенок А.В. "Старая вера" в центральном Черноземье XVIII - начало XX века. - Курск, 2008. - С. 240.

27 Апостол...-С. 203.

28 60-летию восстановления древлеправославной архиепископии. - Новозыбков, 1923. - С. 28.

29 Правила благочестивого поведения в Доме Божи-ем. Издание Донской и Казанской епархии. - 2008. - С. 11-17.

30 Труды о съезда старообрядцев всего Северо-Запада, Привисленского и Прибалтийского краев и других городов Российской империи, состоявшемся в г. Вильне 25-27 января 1906 г. - Вильна, 1906. - С. 22, 146-147.

31 Там же. - С. 147.

33 Шутова Н.И. Некоторые аспекты духовной культуры уймонских старообрядцев // Православные традиции в народной культуре восточных славян Сибири и массовые формы религиозного сознания XIX-XX вв. -Новосибирск, 2008. - С. 78.

34 ПМ Л. 1965.1970.

35 Бойко Е.Е. Внешний облик старовера в процессе богослужения // Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока. История и современность. Местные традиции. Русские и зарубежные связи. - Владивосток, 2004. - С. 31-32.

36 Фурсова Е.Ф. Женская одежда старообрядцев на юге Западной Сибири (конец XIX - начало XX в.) // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки: Сб. науч. тр. - Новосибирск, 1992. - С. 244.

37 ПМ Л. 1965 г.

38 Гринкова Н. Указ. раб. - С. 388-389.

39 Там же. - С. 387.

40 Трушкова И.Ю. Материальная и духовная культура старообрядцев Вятского региона: особенности суще ствования в XX-XXI в. // Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока. История и современность. Местные традиции. Русские и зарубежные связи. - Владивосток, 2004. - С. 112.

41 Она же. Традиционные костюмные комплексы Вятского края. Диссертация на соискание степени канд. исторических наук. - Ижевск, 1997. - С. 64-89.

42 На путях из Земли Пермской в Сибирь. - М.: Наука, 2000. - С. 153-156,168.

43 Власова И.В. К изучению этнографических rpупп русских (юрлинцев) // ПИ. 1980-1981. - М., 1984. - С. 6ЛИПОВАНЕ история и культура русских-старообрядцев. - Выпуск 7. - Одесса, 2010.

44 Дронова Т.И. Русские староверы-беспоповцы УСТЬ-Цильмы. Конфессиональные традиции в обрядах жизненного цикла (конец XIX - начала XX вв.). - Сыктывкар, 2002. - С. 110-111.

45 Альбом "Староверы в Коми". Традиционный комплекс усть-цилемской женской одежды. (Одежда из коллекции П.Г. Бабиковой) /Ред. Т.Н. Дронова. - Сыктывкар, б/г.

46 Бернштам Т.А. Русская народная культура Поморья в XIX - начале XX в. - Л., 1983. - С. 46.

47 Там же. - С. 48-50.

48 История церкви. Документы. - Барнаул.